Дмитрий Поляков-Катин - Берлинская жара

Какими-то неуверенными рывками, выдающими крайнюю степень взволнованности, Дибнер подскочил к аппарату связи с командным пунктом и снял трубку.

Ровно в 11.00 по берлинскому времени «объект Локи» был взорван.

Никто из собравшихся на наблюдательном пункте не видел, как в какие-то доли секунды чудовищная, сияющая, как раскаленное солнце, полусфера, стремительно расширяясь, бесшумно накрыла мир. Затем, будто живой организм, она резко сжалась, превратившись в подпираемый темно-серым клубящимся стволом огромный, пухнущий шар, который ринулся ввысь, к облакам, с нарастающим грохотом сметая все, что было вокруг, на земле, мощной ударной волной. Наступая друг другу на ноги, все бросились в траншею и, прижав к глазам стекла, обратили лица к взрыву. Гиммлер приник к перископу. Мир на миг осветился нереальным, резким светом, похожим на вспышку мириадов прожекторов: черное стало белым, а белое высветлилось до нестерпимой ясности. Но уже через несколько секунд, показавшимися долгими минутами, светящийся в поднебесье шар заволокло серым пеплом…

На какое-то время наблюдавших за взрывом охватили потрясение и шок. Люди попросту не могли осознать увиденное: кто-то сидел на земле, кто-то озирался, схватившись за голову, кто-то бормотал какую-то несуразность. И только Гейзенберг остался сидеть на табурете в бункере, прислонившись к стене, так и не взглянув на творение собственной мысли.

Когда возбуждение немного улеглось, Гиммлер резким голосом приказал Брауну:

— Свяжите меня с фюрером! — И обращаясь к собравшимся, воскликнул: — Возможно, мы выиграли эту войну!

Разрушения превзошли все ожидания. В радиусе двух километров лес был сожжен подчистую. От людей и животных остались лишь обугленные подобия скелетов. Поток гамма-излучения распространился примерно на один километр. Самые массивные сооружения из железобетона хоть и выстояли, но были искорежены до неузнаваемости: ударная волна разнесла в щепки всё, что размещалось в зоне до 200 метров от эпицентра. Электромагнитный импульс полностью вывел из строя передающую и принимающую аппаратуру на командном пункте.

В лес были отправлены подразделения штрафников для сбора материалов и съемки, им обещали свободу, но по возвращении они были немедленно ликвидированы…

Шелленберг и Майер возвращались на аэродром в старом, расхлябанном армейском «Мерседесе», который был свободен на данный момент. Они сбежали раньше всех. Ехали, не проронив ни слова: Майер — рядом с водителем, Шелленберг — сзади. Дуло изо всех щелей — отопитель вышел из строя. Шелленберг все время кутался в шинель — ему никак не удавалось согреться. Он старался думать только о сыне, только о сыне, только о сыне, но перед мысленным взором то и дело возникал круглый глаз подстреленной им совы, утягивающий в холодную, бездонную тьму.

Наконец, спустя полтора часа, с внезапной ожесточенностью в голосе он спросил:

— Ну как, оберштурмбаннфюрер, сумел я вас удивить?

Глядя прямо перед собой, Майер долго молчал, прежде чем тихо произнес:

— Мы все пойдем в ад.

Кодовая фраза пилотов люфтваффе, обозначающая курс

Гребаная задница!

Твою мать! (англ.)

Мой милый (фр.)

Избалованный ребенок (фр.)

Привет (нем.)

Игра окончена (англ.)

Бычье дерьмо! (исп.)

Птичка мне рассказала (исп.)

Навязчивая идея (англ.)

Черт возьми! Дерьмо! (итал.)

Дермо! (итал.)

Зараза (итал.)

Торговка рыбой (нем.)

Свобода, равенство, братство (фр.)