Исхак Машбаш - Оплаканных не ждут

Как ни коротко было это мгновение, Джамбот совершенно ясно определил, что это и был тот самый человек, которого он преследовал со вчерашнего вечера. Теперь он несомненно направлялся в сторону шоссе. И, спрыгнув на землю и не теряя ни минуты, Джамбот двинулся следом.

Человек шел быстро, а их уже и так разделяло не менее полукилометра.

Три дня, которые Тагир Хаджинароков провел в обществе двух ученых, перенесли его в другой, совершенно забытый им мир. Впервые за четверть века он был нужен людям и нужен не просто для того, чтобы взять от него побольше и отдать ему поменьше. Нет, нужен как человек, чей опыт и знания могли принести пользу делу. И какому делу! О котором он никогда не мог и мечтать. Вообще то, что произошло с ним в первый же день прибытия на родную землю и продолжало происходить и дальше, все это еще казалось ему сказочным сном. Шли часы за часами, а он все ждал, что сон вот-вот кончится, и наступит действительность.

Оба ученых, которые шли с ним, удивляли его своей общительностью, а то, что они держали себя с ним, как равные с равным, совсем сбивало его с толку. Где-то в глубине души он не переставал думать, что все это только до тех пор, пока он сделает свое дело, доведет их до нужного им места… А вот на обратном пути все станет на свои места.

Тагир повел их к Голубому камню, как и обещал, самым кратчайшим путем. И, как он предупреждал их, путь этот был опасен и нелегок. Но Тагир остался вполне доволен и собой и теми, кого вел. Собой — потому что, как оказалось, отлично помнил дорогу. Учеными — потому, что они и впрямь оказались молодцами, хотя подчас им приходилось довольно трудно, особенно старшему. Горные пики он штурмовал, как выяснилось, лет двадцать назад, а теперь возраст его несомненно давал о себе знать. Но он ни разу не попросил отдыха там, где это не предусматривалось, и ни словом, ни поведением не выдал свою усталость.

На Голубом камне они провели почти целый день. Тагир лежал в тени, наблюдая за величественной картиной гор, открывавшейся перед ним. Горы были те же. Совсем те же. Сверкающие голубоватые ледники под облаками, пестрая яркость альпийских лугов, густая синева леса на крутых склонах. Нигде не изменилась ни одна черточка, не погасла ни одна краска. Все оставалось так, как и четверть века назад. Даже горные орлы, неподвижно висевшие в бездонном небе, казались теми же самыми, знакомыми с самого детства.

Всем своим видом Тагир старался показать: все, что делали на Голубом камне в этот день ученые, его совершенно не интересует. Ни пробы почвы, которые они брали, ни какие-то сложные измерения, которые производили. Сафера Ибрагимовича, ассистента, это равнодушие Тагира к его работе даже как будто немного обижало. Он несколько раз попросил Тагира помочь ему в несложных операциях, но Тагир делал это с таким отсутствующим видом, с таким безразличием, что Сафер Ибрагимович нахмурился и больше ни о чем его не просил. Анатолий Васильевич же будто и не замечал поведения Тагира. Он выполнял работу с веселым одухотворением, то и дело подшучивая и что-то напевая себе под нос. А к вечеру, когда Тагир сварил из имевшихся у них концентрата и консервов ароматно пахнувший суп и они уселись около угасающего костра, довольно потирая руки, сказал:

— Ну-с, дорогой товарищ Алкес, вот и кончилась наша эпопея. Чуть взойдет солнце, и в обратный путь. Уложились точно в трое суток. Если бы вы знали, как нас выручили!.. Это же надо, чтобы именно вы встретились нам на горной тропе. — Он принял протянутую ему Тагиром миску, с наслаждением втянул в себя аромат похлебки. — Да ведь и повар вы хоть куда… Что скажете, Сафер Ибрагимович?..

— Не оспариваю, — ответил тот, отправляя в рот полную ложку. — Но вот ученого из товарища Алкеса, пожалуй, не выйдет… Скажите, — он посмотрел на Тагира, — вам действительно было совсем не интересно то, что мы здесь делали?

От этого вопроса Тагиру стало немного не по себе. Он старался не проявлять любопытства, чтобы не вызвать к себе подозрения. Но, кажется, перестарался. Наливая в свою миску дымящийся суп, он ответил как можно спокойнее:

— Если до пятидесяти лет ученым не стал — после становиться уже поздно. Да и чему за один день научишься? Только голову забьешь, будешь потом думать — зачем это, зачем то. А ответа получить не от кого. Дойдем до того места, где встретились, и разойдемся навсегда.

— Почему навсегда?

— А как насчет работы у нас? — спросил профессор. — Пройдет немного времени, и мы на этом Голубом камне кое-что поднимем. И люди нам будут ох как нужны. Особенно знающие местность.