Жан Брюс - Пять парней для «Сингапура»

В полутьме он прокладывал себе путь между столиками, рассыпаясь в извинениях всякий раз, когда невольно наступал на чью-нибудь ногу. Он достиг своей цели, когда оркестр начал медленную мелодию с китайскими мотивами. Тяжело опершись на плечо одного из матросов и взяв его стакан, Гребер сказал заплетающимся языком:

– Ваше здоровье, малыш!

Он выпил стакан одним глотком и отставил его. Остальные засмеялись.

– Твое здоровье, дедушка! – ответили они.

Он смерил их возмущенным взглядом.

– Кто обозвал меня дедушкой? Я моложе вас, маленькие мерзавцы!

Он снял с головы одного из них бескозырку и разорвал ее пополам без видимого усилия.

– Попробуйте сделать то же самое!

Побледневший пострадавший поднялся.

– Тебе не следовало этого делать, морпех, – возмутился самый старший из моряков. – Ты можешь нарваться на неприятности...

– Ты дерьмо передо мной! – заорал старший сержант.

Потом он сделал вид, что только заметил одну из девушек, которая веселилась, не понимая, что готовится, и погладил ее по шее.

– Какая хорошенькая! Ты мне ее дашь, матрос? Конечно, дашь... Иди сюда, куколка. Приласкай джентльмена Арки.

Он заставил ее встать. Все моряки в ярости вскочили.

– Оставь эту девчонку, "сахарная задница". Ты слишком далеко заходишь.

Гребер сделал вид, что не слышал, и потащил китаянку к дорожке. Кавалер красавицы шагнул, чтобы преградить ему путь, и изо всех сил ударил ниже пояса. Гребер успел напрячь брюшные мускулы, и удар не причинил ему особой боли, однако он завизжал, как свинья, которую схватил мясник:

– Семпер Фи! Ко мне, морпехи!

Потом, не дожидаясь помощи, он уклонился от нацеленного в челюсть удара, перенес весь вес своего тела на правую ногу и внешним острым краем левого ботинка ударил по берцовой кости противника.

Моряк завопил. Гребер покончил с ним ударом в лицо. Девушка возле него орала, будто сто попугаев. Он собирался развернуться лицом к остальным. Бутылка пива разбилась о его голову, к счастью, защищенную фуражкой. Он застыл, словно превратился в статую по взмаху волшебной палочки, и его толстые губы раздвинулись в блаженной улыбке, а бычьи глаза неожиданно стали косыми.

К счастью, помощь была близка. Крик старшего сержанта, словно пружина, подбросил четверых офицеров, поднявшихся одним рывком.

– Убивают морского пехотинца! – бросил капитан Грей.

Они рванулись как танки, сметая все на своем пути, сея беспорядок и ужас. Пытавшиеся удрать женщины кричали пронзительными голосами, усиливая неразбериху. Когда четверка подбежала к месту стычки, старший сержант Гребер кружился на месте с повисшими руками, застывшим взглядом и легкой пеной на губах, похожий в оглушенном состоянии на сломанного робота. Все посетители, сидевшие в непосредственной близости, отхлынули, освобождая поле боя...

Матросы секунду поколебались при виде четверых офицеров со злыми лицами, до последнего мгновения отказываясь верить, что "золотые галуны" нападут на них. Затем, напуганные собственной смелостью, они захотели использовать стулья как дубинки.

Они не успели. Молниеносным апперкотом лейтенант Льюис, экс-чемпион по боксу, отшвырнул одного матроса на три метра, к балюстраде, которая сломалась. Мак-Иленни сделал обманное движение левой, быстро крутанулся и поразил намеченную цель в солнечное сплетение. Моряк отключился. Грей вступил в рукопашную с самым толстым из всех и подбросил его к потолку великолепным ударом плеча.

Оставались только двое. Юбер сумел их соединить, схватил за уши и резко сдвинул их головы. Два черепа стукнулись со странным звуком, и больше никого не осталось.

Капитан Грей, сняв с Гребера фуражку, потихоньку лил ему на голову содержимое ведерка со льдом... Старший сержант пришел в себя, несколько секунд неподвижно стоял с удивленным видом, потом начал прыгать, вопя, словно одержимый:

– Убийцы!.. Убийцы!.. Ко мне, морпехи!.. Прольем кровь!

Юбер смотрел на толпу, застывшую на почтительном расстоянии. Появились два амбала, вооруженные дубинками: профессиональные вышибалы заведения. Бритые головы, голые торсы, чудовищная мускулатура... Они приближались не спеша, нисколько не сомневаясь в исходе дела.

– Повеселимся! – буркнул капитан Грей, потирая руки.

– При условии, что не попадем под их чертовы дубинки, – отозвался Юбер. – Каждый удар стоит двух недель в госпитале, пусть все про это помнят.

– Постараемся не забыть, – сказал Гребер, которого вид колоссов успокоил.