Куан Ю Ли: Суровые истины во имя движения Сингапура вперед (фрагменты 16 интервью)

На цветущей земле президентской резиденции Истана стоит пустое здание с арками и широкими верандами, которые зрительно увеличивают его размеры. Дворцом его не назовешь, но оно стоит на участке, с которым не сравнится особняк ни одного сингапурского миллионера. Это Шри Темасек - официальная резиденция премьер-министра. И все же ни один из трех премьер-министров Сингапура никогда не называл его домом.

Ли Куан Ю хотел переехать туда, когда стал первым премьер-министром страны в 1959 году. Тогда его детям было семь, четыре и два года. "В доме было полно слуг, - вспоминает он. - Если мячик скатывался по горке в канаву, то дворецкий бежал поднимать его. Поэтому моя жена решила: "Пусть дети сами бегают за мячиком. Давай не будем переезжать сюда. Иначе у детей сложится неверное представление о жизни". Было бы слишком просто играть в мячик и знать, что кто-то сбегает за ним".

Семья осталась в своем доме на Оксли Роуд. Однако они часто бывали в Истане, занимаясь в послеобеденное время учебой или плаванием, тогда как Ли играл в гольф на девственном поле с девятью лунками. Семья переехала в Шри Темасек лишь на несколько недель в 1965 году в целях безопасности - после отделения Сингапура от Малайзии. В остальное время дети росли в своем собственном доме.

Комплекс Истана был построен в 1869 году как резиденция губернатора. Теперь там расположены офисы президента, премьер-министра и Кабинета. Там исполняются государственные функции, а безупречные сады - излюбленное место для прогулок сингапурцев во время государственных праздников, когда сады открыты для свободного посещения. Там же проходили интервью и с Ли Куан Ю: длительностью более 32 часов в течение всего 2009 года. Цель этих интервью - лучше понять человека, который оставил более значительный след в истории Сингапура, чем кто-либо.

Во время этих встреч, начинавшихся во время заката и продолжавшихся далеко за полночь, Ли затрагивал невероятно широкий круг различных тем, как и подобает лидеру, который в течение 50 лет считал своей обязанностью думать обо всем - от вопросов макроэкономической конкурентоспособности до вопросов общественных устоев, брака и рождаемости. Он также раскрывал ранее неизвестные стороны своей личности. В воспоминаниях перед нами представал любящий муж, стремящийся своей нежностью отплатить жене за долгие годы ее преданности. Временами он становился старомодным дедушкой, сбитым с толку амбициями и юношескими страхами своих семерых внуков. В следующий момент он представал верным другом, находящим слова поддержки своим уже не со всем здоровым товарищам, которых он знал целую вечность. Ли мог быть и твердолобым реалистом в вопросах геополитики, и проницательным государственным деятелем, разбирающимся в подоплеке мировой истории и политики. И тут же становился решительным аналитиком общественных процессов, высказывая нелицеприятные взгляды на вопросы о нации и интеллектуальных способностях, способные испугать добропорядочных граждан.

И все же, как бы ни начинались эти разговоры, они неизменно возвращались к основной идее 86-летнего патриарха, живущего в стабильной и успешной стране: как объяснить сингапурцам, что благополучная жизнь не является для них данностью и что в реальном мире национальных государств нет слуг, которые бы приносили за них мячи. «Если ты не принесешь свой мяч, ты потеряешь его», - говорит он. На примере игр своих детей в Шри Темасек он говорит о своих опасениях за Сингапур.

Наши вопросы затрагивали широкий спектр тем: от его мнения о преемниках до постоянных обвинений в диктаторстве. Он, не задумываясь, отвечал на все. Однако было очевидно, что он согласился участвовать в этой беспрецедентной серии интервью, чтобы укрепить в сингапурцах инстинкт выживания, который, как он опасался, может быть утрачен именно из-за успеха его деятельности. Сингапур стал страной «первого мира», но всегда остается уязвимым, по его словам, это «80-этажное здание, стоящее на болотистой почве». Несомненно, это тема, которую он беспрестанно затрагивал и ранее, но в 2009 году в нем, казалось, усилилось чувство решимости предостеречь сингапурцев о необходимости осознать исключительную уязвимость своей страны.