Опустив трубку, Дэтт подошел к клетке с Джоем, возле которой я стоял.
– Я уверен, – сказал Дэтт, – что вы наводили обо мне справки.
Я не ответил.
– Бесполезное занятие.
– Почему?
– Потому что вне зависимости от того, что вам удалось бы обнаружить, мне это не повредит.
– Искусство Дзен в тайной деятельности?
Дэтт улыбнулся.
– Искусство Дзен в том, чтобы иметь влиятельных друзей, – сказал он.
Я, не отвечая, толкнул ставни, и нам открылся вид на Париж. Теплые улицы, полицейский, двое влюбленных, четыре кошки, пятьдесят помятых deux-chevaux [10] Deux-chevaux – маломощный автомобиль в две лошадиные силы (фр.).
и полный тротуар мусорных контейнеров. Жизнь парижских кварталов проходит на улицах; их обитатели сидят у окон и смотрят, как люди покупают, продают, воруют, ведут машину, дерутся, болтают, рисуются, обманывают или просто стоят, глазея вокруг. Их ярость слишком явно сконцентрирована на улицах. Прошлой ночью возле общественных бань был ограблен и порезан мсье Пикар, владелец прачечной. Он умер в судорогах, истекая кровью, и жуткие пятна его крови до сих пор оставались на рваных плакатах избирательной кампании, клочьями свисающих с древних ставен.
На дороге показался черный «даймлер», он подъехал и остановился с легким скрипом.
– Благодарю за предоставленную возможность воспользоваться вашим телефоном, – поблагодарил Дэтт. В дверях он обернулся. – На следующей неделе я хотел бы поговорить с вами еще раз. Вы должны рассказать мне, что вас интересует.
– В любое время, – согласился я. – Если хотите, давайте завтра.
Дэтт отрицательно покачал головой.
– На следующей неделе. Это будет достаточно скоро.
– Как хотите.
– Договорились, – сказал Дэтт и вышел, не пожелав мне спокойной ночи.
После ухода Дэтта Джой принялся раскачиваться, а я убедился, что документы все еще были там, где я их спрятал. Возможно, мне следовало отдать их Дэтту несколько минут назад, но я предвкушал встречу с ним на будущей неделе.
– Мне кажется, – сказал я Джою, – что во всем городе только мы двое не имеем влиятельных друзей. – И прежде, чем он успел ответить, накрыл его чехлом.
Предместье Сен-Оноре, полвосьмого вечера. Пятница. Крошечная галерея искусств трещит по швам. Шампанское, бесплатное шампанское, льется на высокие замшевые башмаки и поношенные сандалии. Двадцать пять минут я провел, добывая треугольные кусочки копченого лосося с круглых тостов, что не является похвальным занятием для взрослого мужчины. Бирд, постукивая по одному из абстрактных панно, разговаривал с Жаном-Полем. Я медленно пробивался к ним, но тут меня схватила за руку зеленоглазая молодая женщина.
– Где художник? – спросила она. – Кое-кто заинтересован в приобретении «Существа, которое боится машин», а я не знаю, стоит ли оно сто тысяч франков или пятьдесят.
Не успел я обернуться к ней, как она уже схватила кого-то другого… Когда я наконец добрался до Бирда и Жана-Поля, большая часть моего шампанского оказалась разлитой.
– Здесь есть несколько совершенно жутких людей, – сказал мне Жан-Поль.
– Пока снова не включат этот давящий на психику рок-н-ролл… – начал Бирд.
– Его уже танцевали? – спросил я.
Бирд кивнул.
– Терпеть не могу рок-н-ролл. Прошу меня извинить и все такое, но я его терпеть не могу.
Женщина с зелеными тенями вокруг глаз, помахав мне издали через море голов, крикнула:
– Они сломали один из золотых стульев. Это имеет значение?
Мне было жаль видеть ее столь расстроенной.
– Не беспокойтесь, – крикнул я.
Она кивнула и облегченно улыбнулась.
– Что происходит? – спросил Жан-Поль. – Вы владелец этой галереи?
– Дайте только время, – пообещал я, – и, может быть, я и вам предоставлю возможность устроить персональную выставку.
Жан-Поль улыбнулся, показывая, что оценил шутку.
– Послушай, Жан-Поль, – неожиданно сурово сказал неожиданно Бирд, взглянув на него, – персональная выставка сейчас может оказаться для тебя роковой. Ты совершенно к ней не готов. Тебе нужно время, мой мальчик, нужно время. Научись ходить, прежде чем научиться бегать. – Бирд повернулся ко мне. – Ходить учатся прежде, чем бегать, не так ли?
– Ну нет, – возразил я. – Любая мать скажет вам, что большинство детей начинают бегать раньше, чем ходить; трудно именно ходить.
Жан-Поль подмигнул мне:
– Я должен отказаться, но в любом случае спасибо.
Бирд продолжал гнуть свое:
Читать дальше