Лен Дейтон - Смерть - дорогое удовольствие

Стоял один из дней конца лета. Птицы с удовольствием носились вокруг: одни летали аккуратными стайками, другие – сбившись в бесформенные стаи, похожие на низкие тучи, а выше, гораздо выше них, летали гордые одиночки.

Я отвернулся от окна. Мой посетитель, курьер из посольства, все еще жаловался. «Париж живет прошлым, – презрительно говорил он. – Мане в опере и Дега в балете. Эскофье варит. Эйфель строит. Слова Дюма, музыка Оффенбаха. О-ля-ля, наш Париж весел, мсье».

– Они не все такие, – сказал я. Несколько птиц кружились у окна, решая, стоит ли клевать зерно, которое я насыпал на подоконник.

– Все, кого я здесь встречал, такие, – возразил курьер.

Он высунулся наружу, глядя на горбатые крыши, а когда вернулся на место, заметил на рукаве белое пятно от штукатурки и принялся отчищать его с таким раздражением, будто Париж посягал на его персону. Одернув свой жилет – аккуратный, с широкими лацканами, связной, прежде чем сесть в кресло, внимательно осмотрел его. Теперь, когда человек отошел от окна, птицы вернулись и затеяли драку за зерна.

Я пододвинул к нему кофейник.

– Настоящий кофе, – отметил он. – Кажется, в наши дни французы пьют только растворимый.

Успокоенный тем, что я соблюдаю этикет, он открыл лежащий на коленях большой черный портфель, вмещающий кучу бумаг, и одну из бумаг передал мне.

– Прочтите, пока я здесь. Я не могу это вам оставить.

– Секретный документ?

– Нет, просто наш копировальный аппарат сломался, и у меня только один экземпляр.

Я прочел документ. Это был «Текущий отчет», не представляющий никакого интереса.

– Чепуха, – сказал я, возвращая бумагу. – Мне жаль, что вам пришлось прийти сюда из-за такой ерунды.

Он пожал плечами.

– Это дает мне возможность бывать за пределами офиса. В любом случае, людям, подобным вам, не годится часто посещать посольство.

Он был новым, этот связной. Все они так начинают. Крепкий молодой человек с глазами-бусинками, стремящийся доказать свою полезность. Слишком явно демонстрирующий, что Париж не представляет для него никакого интереса.

Неподалеку часы пробили два и распугали птиц.

– Романтично, – сказал он. – Не понимаю, что в Париже романтичного, кроме парочек, целующихся на улицах из-за того, что город переполнен и им некуда деться. – Он допил кофе. – Чертовски хороший кофе. Вы сегодня вечером ужинаете в городе?

– Да.

Я бросил на него взгляд, который англичане приберегают для своих соотечественников. Он смущенно поежился.

– Послушайте, – неловко сказал он, – я не подумал… Я имел в виду… мы не хотели… то есть…

– Не оправдывайтесь, – улыбнулся я. – Конечно, я под наблюдением.

– Я помню, вы говорили, что по понедельникам всегда ужинаете с Бирдом – художником, а на столе у вас лежит отложенная книга Скиры по искусству. Вот я и подумал, что вы собираетесь ее ему вернуть.

– Прелестно, – сказал я. – Вам следует делать мою работу.

Он улыбнулся и отрицательно покачал головой:

– Я этого терпеть не могу. Весь день иметь дело с французами, да еще и вечером общаться с ними…

– Французы нормальные люди, – возразил я.

– Вы сохраняете конверты? Я принес флакончик с йодом.

Я отдал ему все конверты, пришедшие по почте за минувшую неделю. Он вынул флакончик и тщательно обработал места склейки.

– Повторно заклеено крахмальным клеем. Вскрывалось каждое из этих чертовых писем. Должно быть, кто-то из здешних. Например, хозяйка. Слишком уж тщательно для удовлетворения простого любопытства. Prenez garde . [1] Prenez garde – будьте осторожны (фр.).

Он сложил в портфель конверты, покрытые теперь коричневыми пятнами от химической реакции.

– Не хочу их оставлять.

– Да, – кивнул я, зевая.

– Не понимаю, чем вы занимаетесь целый день, – сказал он. – Как вы находите себе занятие?

– Я целыми днями только и делаю, что варю кофе людям, которые гадают, чем я занимаюсь целый день.

– О, большое спасибо за обед. Старая ведьма отлично готовит, даже если это она вскрывает над паром вашу корреспонденцию.