Он никогда не испытывал волнения, ни по какому поводу. Так было и на этот раз, накануне того дня, когда он собирался осуществить самую главную акцию в своей жизни.
— На этот раз ты делаешь историю, Син, — произнес он тихо. — Историю!
Диллон закрыл глаза и через некоторое время заснул.
Ночью опять шел снег. Когда пробило семь, Фахи вышел на улицу проверить состояние дороги. Вернувшись, он застал Диллона в дверях дома с кружкой чая в одной руке и бутербродом с ветчиной в другой.
— Не знаю, как ты можешь есть, — обратился к нему Фахи. — Я не мог проглотить ни крошки. Я сейчас подгоню машину.
— Ты боишься, Данни?
— До смерти.
— Это хорошо. Это дает соответствующий настрой, то состояние, в котором можешь почти все.
Они подошли к сараю и остановились возле «форда».
— Он готов, как и должен был быть, — сказал Фахи.
Диллон положил руку ему на плечо:
— Ты совершил чудо, Данни, настоящее чудо.
К ним подошла Анжела. Она была готова ехать. На ней были ее старые брюки, сапоги, свитер и лыжная теплая куртка, а на голове берет.
— Мы едем? — спросила она.
— Скоро, — ответил Диллон. — А сейчас давай втащим мотоцикл в фургон.
Они открыли задние двери «морриса», поставили доску и по ней вкатили «БСА» внутрь. Диллон укрепил его на подставке, а Фахи засунул в фургон доску. Туда же он положил шлем.
— Это для тебя. Свой я положил в «форд». — Поколебавшись, Фахи спросил: — Ты взял с собой оружие, Син?
Диллон достал беретту из внутреннего кармана черной куртки.
— А ты, Данни?
— Господи, Син, я всегда презирал пистолеты, ты это знаешь.
Диллон положил беретту обратно и застегнул молнию на куртке. Закрыл дверцы фургона и повернулся к сообщникам.
— Все готово?
— Тогда мы можем трогаться? — спросила Анжела.
Диллон посмотрел на часы.
— Нет еще. Я сказал, что мы выезжаем в восемь. Мы не должны оказаться там слишком рано. Есть время выпить еще чашку чаю.
Они пошли в дом, и Анжела поставила чайник на плиту. Диллон закурил сигарету и прислонился к раковине, наблюдая за ней.
— Разве у вас совсем нет нервов? — спросила она. — Я так слышу, как бьется мое сердце.
— Иди посмотри, Син, — позвал Фахи. Диллон вошел в комнату. Телевизор был включен, и утренняя передача была посвящена снегу, выпавшему в Лондоне за ночь. Деревья на городских площадях, статуи, памятники — все было покрыто толстым слоем снега. Даже тротуары.
— Нехорошо, — произнес Фахи.
— Перестань беспокоиться. Сами дороги чистые, — сказал Диллон. Вошла Анжела с подносом в руках. — Хорошая чашка чаю, Данни, с большой порцией сахара, чтобы набраться сил, и мы двигаемся, — сказал Диллон.
В квартире на площади Лоундес Броснан варил яйца и поджаривал хлеб в тостере. Зазвонил телефон. Он слышал, как Мэри ответила на звонок. Через некоторое время она вошла на кухню и сказала:
— Звонит Харри, он хочет поговорить с вами.
Броснан взял трубку:
— Как дела?
— Все в порядке, старина. Просто хотел убедиться, что ты скоро выходишь.
— Как мы поступим?
— Нам придется импровизировать, но, думаю, игра должна быть жесткой.
— Согласен, — сказал Броснан.
— Полагаю, это не доставит Мэри удовольствия?
— Боюсь, ты прав.
— Тогда она не должна участвовать в этом деле. Оставь все мне. До встречи.
Броснан положил трубку и вернулся на кухню, где Мэри уже поставила на стол яйца и поджаренные ломтики хлеба и разливала в чашки чай.
— Что он сказал? — спросила она.
— Ничего особенного. Он просто советовался, как лучше подойти к этому делу.
— Полагаю, вы решили, что лучше всего огреть Харвея по голове толстой палкой?
— Примерно что-то в этом роде.
— А почему бы не начать пытать его, раздробить пальцы, например, а, Мартин?
— Действительно, почему бы и нет? — Он взял ломтик хлеба. — Если потребуется…
Несмотря на раннее утро, из-за плохой погоды движение по Хоршамской дороге в направлении Доркинга и Лондона было медленнее, чем обычно. Анжела и Диллон ехали впереди в «моррисе», Фахи следовал прямо за ними в «форде». Девушка была явно не в своей тарелке. Суставы ее пальцев побелели, так крепко она вцепилась в руль. Но машину она вела прекрасно. Проехали Эпсом, потом Кингстон, пересекли Темзу по мосту Путни. Было уже пятнадцать минут десятого, когда они въехали на Бейсуотер-Роуд, направляясь к гостинице.
— Вот универсам, — показал Диллон. — Въезд на стоянку с той стороны.
Анжела свернула и начала осторожно пробираться по площадке, которая была забита машинами.
Читать дальше