Арсений Замостьянов - Майор Пронин против врагов народа

Пронин выстрелил в воздух. Это подействовало: установилась тишина. Напор толпы ослаб. Люди замерли на своих местах.

– Остановитесь, Вольф! Я приказываю вам! Посмотрите на вашего шефа. Посмотрите на его манжеты. На манжеты!

Никифоренко, подталкивая Малля, с трудом пробирался вслед за Прониным к сцене.

Пронин поднял вверх руки Малля, на которых виднелись манжеты. Но без запонок. Вольф, не убирая ножа от горла девушки, смотрел на дипломата.

– Юрген, не надо никого убивать! – проговорил тот дрожащим голосом.

– Это не вам решать, папаша, – прорычал Вольф.

Пользуясь моментом, чекисты разделили публику на группы и быстро построили зрителей в колонны вдоль проходов. Слышались громкие причитания какой-то пожилой женщины.

Неожиданно в колоннах ахнули. Вольф полоснул Лену по горлу. Брызнула кровь. Тело девушки рухнуло со сцены. Вольф снова хрипло крикнул по-немецки: «Смерть всем!»

Утесов закрыл лицо руками, когда Вольф ловким движением схватил за горло одного из музыкантов. Дальнейшее вспоминалось свидетелям как молниеносная вспышка: утесовский хрип «Батюшки!», выстрел и зловещая ухмылка майора Пронина, который крикнул: «Доктора!» и добавил шепотом: «Барабанщику плохо…»

Музыканта тут же подхватили на руки. Лену унесли за кулисы. У служебного входа стоял автомобиль с военными медиками – помощь не заставит себя долго ждать.

Тело Юргена Вольфа в неестественной позе лежало на краю сцены. Открытые глаза, не мигая, смотрели на подбегающих чекистов.

– Мертв, – констатировал Пронин, пощупав руку секретаря.

Никифоренко отчитывался ему о своей удивительной находке:

– Ко мне подошла Лена и сказала, что Андрея нет, куда-то он запропастился. Ну, я и пошел в мужской туалет… Антракт уже заканчивался… Он там и лежал в прикрытой кабинке. Глубокое ножевое ранение. Прямо в сердце. Врачи говорят – исход летальный. Профессиональный удар!

Пронин растерянно и устало смотрел на товарищей. Пронин видел немало смертей – не десятки, а сотни и тысячи. Но гибель двух дорогих ему молодых людей оборвала сердце. «Так не должно было быть. Где-то мы ошиблись. Не должен был Вольф так рисковать… Все-таки школа Аугенталера…»

– Вы допросили очевидцев?

– Говорят, Горбунов искал вас, товарищ Пронин. И нашему офицеру просил передать. – Никифоренко достал из рукава записку и прочитал: «Иван Николаевич, у Малля нет запонки на левой руке».

– Вот оно что. Вольф видел, как он писал записку?

– Вольф стоял рядом.

– Теперь все ясно. «Говорил же я ему, за Маллем больше не следи, твое дело – Лена. Да, сглазил я Горбунова, раньше времени похвалил…»

Но дело еще не было закончено. К Пронину подвели Малля:

– Вы говорили мне, господин Малль, что уже поздно надевать запонки… Приказ уже получен и исполнен, так?

Малль смотрел на Пронина недоуменно.

– А не слишком ли рано вы нас похоронили? Никифоренко, приведите этих!.. – Пронин брезгливо махнул рукой.

Три молодых человека в наручниках стояли возле молодого чекиста.

– Ваши друзья, господин Малль, забыли свертки… Здесь, в Зеленом театре. И, кажется, они не очень стремились попасть на второе отделение концерта. Ай-яй-яй, молодые люди, как вам не стыдно. Ведь для второго отделения Леонид Осипович приберег свои самые лучшие матросские вальсы… Да, товарищи, эти господа уже похоронили нас, потому что их свертки должны были взорваться, – Пронин посмотрел на часы, – полторы минуты назад. Ну, вот уже почти две минуты назад. От театра осталась бы груда пепла. А гибель иностранного посла, знаменитого певца и нескольких сотен ни в чем не повинных граждан стала бы «горячей» темой для всех западных журналистов. Они ведь давно пишут, что истощенный войной Советский Союз – это колосс на глиняных ногах, пороховая бочка… Вот вы и поднесли к ней спичку… Спасибо за любезность!

Малль молчал. Но, кажется, он понимал Пронина, говорившего сейчас по-русски.

– Нет, господин Малль не был организатором теракта. Его использовали как ходячий шифр. Через него Вольф руководил операцией. Кто такой этот Вольф – рассказ особый. Да, друзья, если бы тогда, в театре оперетты, я не обратил внимание па трюк с запонками, мы бы вряд ли разгадали их маневры.

Пронин снова повернулся к Маллю:

– Вас, господин дипломат, ожидает особо охраняемый автомобиль. Посол Швейцарии находится здесь, так что можете быть уверены, все формальности будут соблюдены.

А теперь, Леонид Осипович, – грустно сказал Пронин, – продолжайте концерт. Люди пришли послушать вас. Не лишайте их этого удовольствия.