Арсений Замостьянов: Золотые дни майора Пронина

Арсений Замостьянов

Золотые дни майора Пронина

1

Предвоенные годы - это, несомненно, лучшие времена майора Пронина. Во-первых, он был майором. Во-вторых, еще не был генералом. Великая война еще не разметала старых друзей и врагов, а раздоры Гражданской уже сменились прочным социалистическим строительством. Если бы не печальные обстоятельства, "Голубой ангел" стал бы по-настоящему культовой книгой - не менее известной, чем ее герой.

Овалов работал над книгой в самое счастливое время его писательской биографии. На волне успеха рассказов о майоре Пронине он задумал повесть, которая бы вобрала оваловские представления о приключенческом жанре. И сюжетные параллели с рассказами Конан Дойла, и имя домработницы Пронина Агаша - все указывает на контекст испытанной мировой приключенческой литературы. В начале повести автор дает свою оценку детективному жанру: "Сыщик в гороховом пальто стал анекдотической фигурой". И впрямь, они пришли на смену солдатам и мушкетерам, сказочным царевичам и богатырям; майор Пронин был не последним в их рядах.

В двадцатом веке роль национального героя в английской, французской, американской культуре получили слуги правосудия, те самые рыцари в гороховых пальто, предприимчивые защитники обиженных, вооруженные достижениями современной техники. Так, англичане относятся к Холмсу как к олицетворению викторианской доблести, которая является примером и для современной Британии. Да и для любого туриста, посещающего Лондон, одним из главных "львов королевы" является сыщик с Бейкер-стрит. Характерный американский герой, основополагающий для всей массовой культуры, - это тоже человек действия, супермен, как правило, являющийся шерифом, следователем, агентом секретных служб и т.п. Такова массовая культура с ее своеобразной и влиятельной мифологией.

Мы знаем Пронина по следующим произведениям Овалова: "Рассказы майора Пронина" ("Синие мечи", "Зимние каникулы", "Сказка о трусливом черте"), "Рассказы о майоре Пронине" ("Куры Дуси Царевой", "Agave mexicana", "Стакан воды"), повесть "Голубой ангел". Также Пронин действует в романах "Медная пуговица" и "Секретное оружие" и подразумевается в повести "Букет алых роз". "Что ж, немного. Но в умелых руках..." - так говаривал Пронин, извлекая из карманов матерого шпиона Роджерса всего лишь два пистолета. Конечно, оваловский канон был дополнен народными анекдотами и целым рядом литературных игр, но таким изобретательным, как в "Голубом ангеле", Пронин уже никогда не будет. И для Льва Овалова предвоенная повесть стала сияющей вершиной приключенческого жанра. Как известно, писатель снисходительно относился к своим детективам, не считал их "отчетными" в собственной литературной биографии. Но к "Голубому ангелу" писатель подошел с должным уважением, подарив повести не только хитроумную интригу, но и лирическую выразительность. Чего стоит оваловское стихотворение "Голубой ангел", которое Виктор Железнов выдает за свой перевод известной шансонетки. Мистика, печаль, блоковская символика:

Мы ничего не знаем, не видим божьих сетей,

Не знаем, что это ангел уносит лучших людей,

И вечером, одинокие, беспечно ложимся спать,

И в пропасти сна глубокие падаем опять..

Так не спите ночью и помните, что среди ночной

тишины

Плавает в нашей комнате свет голубой луны.

Воистину, прав был майор Пронин - разведчик в этом мире обязан уметь многое: "Разве ты не знаешь моей теории о том, что чекист должен быть и жнец, и швец, и на дуде игрец?" Эту песенку мы слышим в самом начале повествования - она задает настроение, дает нам почувствовать атмосферу тайны, столь важную для шпионской саги.

2

Когда в последние мирные месяцы 1941 года советские люди зачитывались журналом "Огонек", упиваясь расследованием "Голубого ангела", майор Пронин уже был знаковой фигурой. Проницательным и въедливым людям уже бросали: "Ну, ты - майор Пронин". На этом пьедестале майор ГПУ заменил старорежимного "гения русского сыска". Знатным предшественником майора Пронина был его превосходительство Иван Николаевич Путилин - имперский тезка советского героя. Персонаж рассказов Романа Доброго слыл апологетом позитивистской морали, в то же время соблюдающим православную традицию. Он обожал надевать на своих супостатов (среди них преобладали злокозненные поляки) "железные браслетки". Путилин был реальным начальником Санкт-Петербургской сыскной полиции, оставившим свои сенсационные записки.