Дэвид Игнатиус - Совокупность лжи

— Я люблю тебя, — сказал он.

— Надо же, он умеет признавать поражения, — ответила она, потянув его за руку в сторону от каменной стены замка.

Алиса собрала в дорогу ланч — французские батоны, вино, сыр и копченую ветчину с дыней. Они уселись на камнях около данжона и стали есть. Светило ноябрьское солнце. Феррис взрезал дыню большим складным ножом, нарезал ее ломтиками и положил на них кусочки ветчины. Алиса достала хлеб и открыла вино, кефрайское красное, из винограда, выращенного в Ливане, в долине Бекаа, в полутора сотнях километров отсюда. Оттенки вкуса сочетались идеально. Поев, они разлеглись на древних камнях, купаясь в лучах солнца.

Алиса хотела сделать еще одну остановку, в городе Муте, километрах в трех от крепости. Это было известное в истории ислама место, здесь произошла одна из первых битв мусульманской армии, вышедшей из аравийских пустынь, с легионами Восточной Римской империи. Это случилось в седьмом веке новой эры. Сейчас в Муте располагался университет, сделавший город таким же центром исламского фундаментализма, как Зарка, располагавшаяся севернее.

Когда Алиса сказала про это отклонение от маршрута, Феррис не обрадовался. Мута считалась весьма опасным для чужаков местом. Когда отделением ЦРУ командовал его предшественник Фрэнсис Элдерсон, один из его оперативников попытался завербовать в Муте одного из членов «Исламского братства», и его едва не похитили друзья этого человека, сильно разгневанного фактом попытки вербовки. Кроме того, ходили слухи, что Мута является центром «Ихван Исан», «Братства Знающих».

— Поехали домой, — сказал он. — Я устал и хочу вздремнуть, а потом займемся любовью.

— Но ты должен увидеть Муту. Она просто очаровательна. Рядом, в Эль-Мазаре, есть святилища сына Пророка, Сайда бен Харита, и его помощника, Джафара бен Абу-Талиба. Это почитаемое мусульманами место. Как ты собираешься понять их, Роджер, если ты не знаешь их истории? Это все равно что приехать в Бостон и не заглянуть в Фэнл-холл [2] Фэнл-холл — здание в Бостоне на рыночной площади (Faneuil Hall Marketplace), где во время Войны за независимость собирались патриотически настроенные граждане. Было построено купцом П. Фэнлом в 1740–1742 гг. для нужд города, в 1761 г. сгорело, в 1762 г. было заново отстроено городскими властями. Стало известно под названием «Колыбель свободы». В 1805–1806 гг. Фэнл-холл был перестроен по проекту Ч. Булфинча и значительно расширен. До сих пор служит местом встреч общественности, в нем также находится исторический музей. С 1967 г. — национальным памятник архитектуры. — Примечание переводчика. .

— Я ни разу в жизни не был в Фэнл-холле. Давай поедем домой и займемся любовью.

Алиса надула губы.

— Если ты заставишь меня ехать домой, можешь забыть о сексе. Причем не только сегодня. Кроме того, у меня письмо, которое я хочу передать одному из преподавателей в Муте. Он помогает некоторым из наших студентов, во внеурочное время. Я взяла его с собой, так что заехать нам придется.

По ее тону Феррис понял, что спорить бесполезно. Они сели в «мицубиси» и проехали по дороге километра три, добираясь до Муты. Алиса напевала «Большое желтое такси», практически безошибочно попадая в ноты. Она была рада, что ей удалось привести Ферриса в свой мир. Возможно, она чувствовала, что не зря понадеялась на него. Феррис же старался не показывать своего беспокойства, но быстро оглядывал дома один за другим, когда они въехали в город. Здесь нет никаких иорданских спецподразделений, только кучка полицейских, абсолютно бесполезных. Все женщины в головных платках, а некоторые даже с полностью закрытыми лицами. У мужчин жесткие лица бедуинов, многие ходят с длинными бородами. Предупреждающий знак о том, кем они хотят быть, словно они вышли не из нынешнего времени, а из седьмого века.

— Мне здесь не нравится, — сказал Феррис, прерывая Алису на середине песни.

— Здесь чудесно.

— Не знаю. Но четко ощущаю, что мы здесь чужие.

— Я не чужая. У меня письмо к другу, его зовут Хиджази. Он входит в одну из здешних религиозных групп. «Ихван Исан» или что-то вроде этого. Он очень хороший человек. Если ты нервничаешь, то я просто передам письмо, и мы уедем. Хорошо?

Они уже приближались к центру города. До здания университета оставалось метров сто.

— Боже мой, Алиса. Ты не сказала, что этот человек из «Ихван Исан». Это очень плохая новость.

— Ты просто не понимаешь, о чем говоришь, Роджер. Это не плохая новость, напротив, это очень хорошие люди. Они присылают к нам учителей и других людей, профессионалов, помогая в наших проектах. Я с ними работаю и с множеством других людей, которые тебе не нравятся, а вот у меня с ними все в порядке. Хорошо, посиди в машине, я скоро вернусь.