Джон Бэррон - Операция «Соло» - Агент ФБР в Кремле

Советы рассматривали соглашения от двадцать шестого мая только как «первый шаг». Но они действительно хотели начать переговоры, в результате которых Соединенные Штаты и Советский Союз могли дать обязательство никогда не использовать ядерное оружие друг против друга. Морриса это удивило. Такие переговоры явно были неосуществимы. Но для Западной Европы, Японии и Китая это станет свидетельством, что Америка не собирается рисковать своими городами для их защиты и, таким образом, оставит американских союзников лицом к лицу с советской угрозой.

Пономарев отметил, что американцы, похоже, не хотят продолжать переговоры, и спросил Морриса, есть ли такая возможность. Честно признав отсутствие военного опыта, Моррис спросил:

— А вы на их месте согласились бы на такое предложение?

Пономарев рассмеялся и пожал плечами, словно говоря: «Попытка — не пытка».

Несмотря на советские разъяснения, Холл не унимался и в октябре 1972 года послал Морриса сообщить русским, что те делают слишком много уступок Соединенным Штатам и подрывают веру в социализм. Моррис снова пытался представить эти суждения Холла скорее как замечания, а не точку зрения, но они все-таки рассердили советское руководство. Они не понимают отношение товарища Холла, и, если говорить напрямую, он и сам не знает, о чем идет речь. Хотя американцы отказались от переговоров между Соединенными Штатами и Советским Союзом о запрете ядерных ударов друг по другу, русские были уверены, что до этих пор Никсон вел себя с ними «честно и открыто», что Никсон и Киссинджер пытались понять их беспокойство и искренне излагали позицию Соединенных Штатов. Советские военные эксперты сообщили, что опасения американцев с точки зрения США в основном можно понять и признать разумными. В целом получалось, что Соединенные Штаты честно ведут переговоры и ни одна коммунистическая партия, кроме американской и китайской, не возражала против их продолжения. Но китайцы безнадежны с любой точки зрения. Тогда что же случилось с товарищем Холлом? Моррис, хорошо осведомленный в делах советских лидеров, понял: товарищу Холлу лучше примкнуть к генеральной линии.

Во время других бесед с Моррисом Суслов и Пономарев много говорили о Никсоне. Они очень желали его победы на выборах, которые должны были состояться через две или три недели. Но Советам приходилось скрывать свою поддержку, чтобы случайно не задеть кандидата от демократической партии, Джорджа Макговерна. Хотя они предпочитали иметь дело скорее с Никсоном и Киссинджером, чем с кем-нибудь другим, Никсон все еще смущал их. Он одновременно атаковал Китай, улучшал советско-американские отношения и продолжал непопулярную войну во Вьетнаме, что пугало русских. Как ему это удается?

Моррис подумал: «Возможно, единственная причина — то, что он всегда знает, о чем вы думаете и что именно вы планируете, причем знает так же хорошо, как и вы сами».

Советы выдвинули теорию, что фокусы Никсона становятся возможными потому, что репутация закоренелого антикоммуниста сделала его невосприимчивым к обвинениям в предательстве. Но какой политический трюк станет следующим? Если Никсона выберут снова, Центральный Комитет попросит американскую компартию представить «исчерпывающий анализ и оценку» генеральной линии поведения его администрации.

Моррис с Евой вовремя вернулись в Чикаго и проголосовали за Никсона; тот победил на выборах 1972 года с небывалым перевесом: за него проголосовали пятьдесят штатов, кроме Массачусетса.

После выборов Моррис стал замечать все больше примеров отрыва русских от реальности. В октябре 1972 года все разумные американцы, следящие за событиями, знали, что у Макговерна ни при каких условиях нет шансов на победу, и все же Советы считали, что он может выиграть. Никсон продолжал войну во Вьетнаме; Макговерн обещал закончить ее на любых условиях, предложенных коммунистами. И все же Советы предпочитали иметь дело с «ястребом» Никсоном, а не с «голубем» Макговерном.

Русские хотели, чтобы американская компартия сообщила им, что собирается делать Никсон. Но откуда могла это знать партия отщепенцев? Неужели в Москве думали, что партия более проницательна и лучше осведомлена, чем их министерство иностранных дел и КГБ?

Моррису исполнилось семьдесят, за прошедшие тринадцать месяцев он шесть раз ездил в Советский Союз и в Восточную Европу. Ему хотелось избавиться от опасностей, отдохнуть и провести каникулы с Евой. Но в декабре Холлу предстояло ехать в Москву, чтобы присутствовать в церемониях празднования 50-летия основания Советского Союза, и он потребовал, чтобы Моррис его сопровождал.