Поль Кенни - Пришлите FX-18

То, что оно до сих пор лежало в ячейке, показывало, что Марта исчезла в тот момент, когда вышла позавчера из офиса авиакомпании. Если бы она появилась в отеле после работы, она бы забрала письмо.

Первое, что надо было сделать — предупредить д'Эпенуа, затем Лемуана и Лавирона, дать им запасные адреса.

Он прошел до телеграфа, который находился на той же самой улице, и подумал, что можно прожить в Багдаде целые годы, не удаляясь от этой артерии: все важные учреждения были сконцентрированы здесь, за редким-редким исключением.

Он составил телеграмму на французском:

М. ИСЧЕЗЛА. ЧЕРЕЗ Б.Н.И. ЮРИДИЧЕСКИЙ.

Несмотря на лаконичность, д'Эпенуа поймет сообщение: он сам и Халид должны впредь посылать свои письма тайнописью в юридический отдел банка, почту которого читает Фабиани.

Для Лемуана и Лавирона это было не так срочно. Он предупредит их обычным способом: приказом на обороте корешка их счета в конверте банка.

Фабиани испытывал сильное желание сходить домой к Максу Фельдману, но не мог этого сделать.

Если действительно гарсон из чайной и Марта арестованы — гипотеза, стоившая любой другой, — было бы ошибкой открыто проявлять интерес к кому-нибудь из них.

В тот момент, когда в Багдаде Фабиани наконец решил вернуться к себе домой, Эктор д'Эпенуа входил в отель «Риц» в Мосуле. Гораздо охотнее он спрыгнул бы с парашютом в район, полный кобр…

Ему не очень-то хотелось возвращаться в этот обветшалый дворец и подвергнуться бдительной слежке, особенно после обещания, данного Халиду.

По дороге он составил план, по крайней мере первую часть: контакт с Халидом. Ему надо было быть очень осторожным: не засветить и не разозлить иракца.

Как и в предыдущий приезд, он спустился в ресторан во время ужина. Метрдотель, встретивший его, был не Халид, и это первое нарушение его планов показалось ему дурным предзнаменованием.

Д'Эпенуа равнодушно поел, сожалея, что осуществление его планов отодвигается на двадцать четыре часа. И вдруг неожиданно его поразила мысль: не оставил ли Халид отель вообще.

Он покинул зал, полный посетителей, и направился к выходу из гостиницы.

В дверях к нему подошел грум и подал на подносе телеграмму.

Д'Эпенуа дал ему чаевые, разорвал ленточку.

Новость, сообщенная ему Фабиани, заставила его нахмуриться. Марта исчезла… Что это значило?

Атташе сунул телеграмму в карман. Он вышел на улицу, чтобы отправиться на Новый почтамт, единственное место, кроме вокзала, где есть телефон-автомат.

Он заперся в кабине, набрал номер «Рица» и произнес по-арабски:

— Я бы хотел поговорить с метрдотелем Халидом.

— Сожалею, но его нет.

— Во сколько он будет завтра?

— Вы не сможете найти его здесь, — холодно сообщил служащий. — Он покинул отель, ничего не сказав, четыре дня назад, и дирекция сообщит ему об увольнении, если он появится.

— О? — произнес пораженный д'Эпенуа. — Отлично, благодарю вас.

Он повесил трубку, вышел из кабины, закурил сигарету в холле почтамта.

Если бы Халид был арестован полицией, служащий «Рица» выражался бы иначе. Из этого можно было бы заключить, что метрдотель в конце концов счел более разумным смыться или же был похищен заговорщиками, чего боялся д'Эпенуа.

Но как бы то ни было, тактика, разработанная Фабиани, рушилась. Растерявшись, атташе посольства ходил по залу. Наконец он решил, что прежде всего необходимо известить руководителя организации.

Он адресовал телеграмму прямо домой Фабиани. Текст гласил:

X. Р. ТОЖЕ ИСЧЕЗ. ЖДУ ИНСТРУКЦИЙ.

Он отдал телеграмму в окошко, заплатил сумму, названную телеграфистом.

Когда он вышел из здания почтамта, начало темнеть. От нечего делать он пошел к Алеппо-стрит, намереваясь погулять по берегу Тигра. Напротив общественного парка двое мужчин схватили его за руки, приставили к спине пистолет.

— Садитесь в машину, — приказал один из них на английском, не повышая голоса.

Он показал на длинный черный «кадиллак», остановившийся в двух шагах. Д'Эпенуа словно парализованный смотрел на напавших.

Это были офицеры иракской армии.

Фабиани писал Лавирону в Басру, когда разносчик принес ему телеграмму от Эктора д'Эпенуа. Информация подействовала на него как холодный душ. Он тотчас связал это с исчезновением Марты и Фельдмана, но после некоторого размышления решил, что эти три факта не обязательно имеют общую причину. У Халида, во всяком случае, были личные причины, более чем уважительные, чтобы уйти в подполье.