Виктор Давыдов - Кто бросит камень? Влюбиться в резидента

Мысли напирали, но Федор Ильич решительно поставил точку в своих умствованиях: «Пусть в этих делах философы разбираются, это их хлеб. Вот появится свободное время, обязательно еще раз поразмыслю над словами старого священника. А сейчас надо переключиться на другое». Неожиданный поворот в ходе операции превратил ее в головоломку, от решения которой зависела судьба не только всей операции, но и некоторых ее участников. Вчера по приезде он успел узнать от Никитина о случившейся трагедии в квартире Львова. Лейтенант доложил о первой неприятности: Умная после встречи с Седым исчезла вместе с ним, и до сего времени местонахождение обоих неизвестно. На конспиративную квартиру, где жил Прохоров, поселили сержанта Глухова, который ждет звонка от Умной. Глебова пока спрятали и ждут решения Свиридова по его дальнейшей судьбе. Вторую неприятность Никитин оставил под конец. Она заключалась в том, что лейтенант Климов до вчерашнего дня на работу не выходил, сказавшись больным. Федор Ильич догадывался, чем заболел Климов, и приказал Никитину доставить его к нему в кабинет сегодня вечером живым и здоровым. У Климова пару раз за время их совместной службы бывали такие «залеты», но капитан оба раза спасал его от гнева вышестоящего начальства. Устало вздохнув, Свиридов прислонился спиной к стенке купе и закрыл глаза. Нужно было немного поспать — до конца рабочего дня еще ой как далеко…

За окном начало смеркаться, когда Свиридов вошел в свой кабинет. Два часа назад, едва он вернулся, его сразу же вызвали на совещание по итогам командировки, которое только что закончилось. Перед совещанием Беспалый занес ему целую папку бумаг, требующих срочного рассмотрения, и вот теперь он хотел разобраться хотя бы с частью из них. Но не успел закрыть дверь, как раздался стук и на пороге появился Климов. Сухо поздоровавшись, капитан указал ему на место у приставного столика и занялся разбором корреспонденции.

Климов сидел, вытянув руки на столе и опустив голову. Он был аккуратно одет и чисто выбрит, но вид имел крайне удрученный и подавленный. Несколько минут начальник отделения перебирал бумаги, потом, отобрав самые срочные, положил их отдельно и посмотрел наконец на лейтенанта:

— Ну, я жду объяснений.

— А что тут объяснять, — хриплым голосом ответил Климов. — И так все ясно. Подвел я вас, товарищ капитан, не справился…

— Погоди причитать. Давай проанализируем ситуацию.

Как опытный педагог, Федор Ильич начал с плюсов и среди прочих особо выделил вербовку Львова. Климов горестно махнул рукой:

— А что толку? Лучше бы арестовали… и Николай был бы жив, — голос его сорвался. Казалось, еще мгновение — и он расплачется. Климов хотел добавить, что кукушка в лесу оказалась провидицей, накуковав трагический конец Николая Николаевича, но больше не смог вымолвить ни слова.

— Не казни себя, Никита Кузьмич, — Свиридов встал и положил руку на плечо лейтенанта. — Это тот случай, от которого никто из нас не застрахован. Николай знал, на что шел, когда на эту работу определялся. И погиб он на боевом посту. А мы с тобой должны во что бы то ни стало закончить эту операцию, которую он фактически начал. Нам сейчас надо понять, где твоя девчонка. Этот Седой мне покою не дает. Такое ощущение, что он все отслеживал, а как жареным запахло, тут же исчез. Но как он так быстро узнал про то, что случилось со Львовым? А главное, куда делась твоя Умная? Если бы, тьфу-тьфу, не дай бог, ликвидировал, то где-то должно быть тело…

— Так весь дом и окрестности по-тихому прошерстили, но они как в воду канули, — Климов начал потихоньку оживать. — В розыск бы его объявить, да у нас данных по нему нет — квартира-то съемная, а хозяин в отъезде. Милиция ему, конечно, влупит по самое некуда, но нам-то от этого не легче. И все-таки меня мысль не отпускает: а вдруг тут что-то для нас интересное появилось? Девка-то уж больно шустрая, такая же, как эта… Ольга.

— Ладно, не будем пока волну гнать, работаем по-тихому. А вот что с тобой будем делать? На мой взгляд, ты действовал правильно, буду за тебя сражаться.

— Спасибо, товарищ капитан, — глухо ответил Климов. — Только меня уже на завтра к Николаеву вызвали, решать будут.

Свиридов молча встал, прошелся по кабинету, потом резко повернулся к лейтенанту:

— Переносится твое дело. Несколько часов назад Николаева арестовали. Так что если провалим операцию… сам понимаешь, — Свиридов выдержал паузу. — И запомни: чтобы я последний раз слышал про твою болезнь… Ты понял?