Шамиль Идиатуллин - За старшего

— И ты все-таки не стал футболистом.

— Ага. Но кем-то я стал, нет? — сказал папа очень серьезно. — Ну вот. Ох, Тим, все. Увидимся!

Тим кивнул, глядя вслед.

На следующий день они не увиделись. Папа улетел рано утром, а Тиму было не до чая с ночными блужданиями.

Москва.

Леонид Соболев

— Зайдите ко мне, — сказал Егоров и отключился.

— И вы здравствуйте, дорогой Андрей Борисович, — сообщил Соболев гудящей трубке, выключил компьютер, убрал бумаги в сейф и пошел. Не ожидая ничего хорошего.

Конечно, оказался прав.

— Как у нас со Штатами? — спросил Егоров, все-таки поздоровавшись в ответ.

«Укомплектованы», — хотел ответить Соболев, но молча повел плечом. Егоров смотрел. Соболев нехотя сказал:

— Без изменений.

— А почему?

Соболев подышал и сказал:

— Андрей Борисович, ну давайте я съезжу и начну там всех искать и все такое.

— Вы уже в Норвегию съездили, — естественно, напомнил Егоров. Он считал, что это смешно.

Соболев так не считал, но спорить было бессмысленно и унизительно.

— Ладно, простите, — сказал Егоров. — Вы не виноваты, виноваты суки, их не достать, вы года два невыездной, вы понимаете, я понимаю — всё, сняли. Только с начальством в результате что делать?

Соболев снова повел плечом — теперь имел право. Егоров, не дождавшись испуганных уточнений, начал заводиться. Впрочем, он по-любому начал бы.

— С начальством, говорю, что делать? Требует оно, значит, информацию по техническим изменениям охранных систем для гарнизонов и спецобъектов в Восточной Европе и на Ближнем Востоке. Системы «Хеймдалль» и «Сумукан», конкретно. Что, мол, такое, почему, поставщики, принципиальные схемы, стоимость, степень новизны, возможности нейтрализации. С меня требует, понимаете, да? Я хэзэ его, что отвечать.

Егоров посмотрел на Соболева и добавил:

— Вариант «С вас требует, вы и отвечайте» не принимается, ок?

Соболев смущенно засмеялся.

— Леонид Александрович, вы мне тут не смейтесь, я не КВН, — ласково предложил Егоров. — Вы мне лучше подготовьте справочку с этими данными — и не из головы, даже не из интернета или там из Jane's Defence, а с поля, от доверчивого, [1] Доверчивый — источник информации, заслуживающий доверия. чтобы был уникальный и достоверный. Вот тогда уже я посмотрю, смеяться или нет. Вопрос рассматривается десятого, вам крайний срок, соответственно, шестое. Две недели. Нормально, я считаю.

Все к этому и шло, но Соболев все равно сперва растерялся, потом возмутился, потом хотел закосить под дурачка. В итоге тихо спросил:

— Андрей Борисович, как я это сделаю?

— А я не знаю, как, — радостно сказал Егоров, которому явно было не по себе. — Вот я откуда знаю? Вы у нас замнач по оперативной части, вам видней.

Соболев дернулся, Егоров упредил:

— А два месяца, Леонид Александрович, — это тем более нормальный срок. Даже с учетом обстоятельств нормальный, так что не надо тут. Не надо, не надо. Вы должны были уже штук пять доверчивых воспитать. Или завербовать. Или втемную задействовать. В общем, не знаю, хотите — через бритов или Канаду ползите, хотите — вон, коллег потрясите, может, они чем поделятся.

— Каких коллег? — тяжело спросил Соболев.

— А вы не знаете. На Украине, в Литве, в Венесуэле. У них диаспоры, их не громили, а связи вы сами должны были наладить. Не успели — так сейчас наладите. Время есть. Да хоть на Ходынке, [2] Штаб-квартира военной разведки — Главного разведывательного управления (ГРУ) Генерального штаба Вооруженных сил России — находится на Ходынском поле в Москве. я хэзэ его, по-братски так. Все, двадцать девятого доложите промежуточное, шестого жду справку. Идите.

Соболев пошел и даже принялся послушно, при этом не выпадая из терминального состояния, выполнять рекомендации начальства. Часа два он прочесывал источники, говорил с кем можно, подмаргивал кому нельзя и едва не сунулся на Ходынку, раскидывал запросы с намеками, залез, конечно, к Jane's, в фонд Джеймстауна и на пастбища глашатаев Армагеддона типа DEBKA. Наконец откинулся на спинку кресла и с ненавистью посмотрел в окно. Окно было хмурым. Будущее тоже. Ни надежды, ни просвета.

За год отдел был разгромлен дважды, полностью и сокрушительно: сперва изменой Мотеева, затем смертью Панченко. Первый сдал врагу всю сеть, второй унес в могилу данные о не входивших в сеть «солистах» [3] «Солист» — оперативный агент, действующий самостоятельно. — и о том, сколько их и остались ли вообще «солисты» у службы.