Виктор Черняк - Тонкий слой лжи

Вечером Манчини сидел с другом. Тихо. В окна заглядывали ветви деревьев, ветер пробегал по листьям, черной тенью изредка проносилась летучая мышь. Салли приготовила ужин. Мужчины играли в шахматы. Салли сладко зевала, то и дело выбегала в соседнюю комнату к телефону, говорила шепотом. Бакстер показывал глазами: видишь, говорил же, таскается, как тебе нравится? Звонят прямо домой…

Манчини двигал фигуру и громко приговаривал:

- Чудесная женщина, Салли. Одна на миллион. Вот везение.

Бакстер шипел вполголоса.

- Брось, услышит.

И хорошо! Глазами отвечал Билли и надолго задумывался над очередным ходом.

Салли приготовила эгног. На глазах у мужчин - хотела наблюдать за игрой - взбила белки, растерла желтки с сахаром, добавила рома из трех разных бутылок и на удивление пахучего вина, казалось, повеяло ветерком из виноградной давильни.

Бакстер выиграл. Манчини нагнул короля, положил к основанию ферзя-победителя, ониксовая фигура приятно холодила ладонь. Проигравший посмотрел на Салли, та вскинула голову, всегда волновалась, когда мужчины смотрели ей в глаза.

- Что-то не так? - Салли непринужденно улыбнулась.

- Все так. - Манчини неспешно расставлял фигуры, - показалось, ты устала. Извини, скажу на правах старого друга, цвет лица того… не персик, как всегда.

Бакстер, не выказывая восхищения, наблюдал, как Манчини подводит Салли к мысли об отдыхе. Главное не пережать. Но Билли, как всегда оказался на высоте, увлекся партией и только в самом конце вечера, прощаясь, целуя Салли в щеку, заметил:

- Тебе бы отдохнуть. Твой тиран перебьется дней десять… ничего… потерпит.

Салли взглянула на мужа: а что? поехать? Бакстер пожал плечами, удовольствия не выразил и даже пробурчал в адрес Манчини нечто вроде: «Не вноси смуту в семью».

Дверь за Билли захлопнулась. Салли убрала посуду. Раздался телефонный звонок. Салли сделала вид, что не слышит. Бакстер кивнул на аппарат. Жена наморщила курносый нос: черт с ним! Пусть звонит.

Бакстер догадался: ему демонстрируют добрую волю. Обострять сейчас не стоило. Он устало плюхнулся в кресло, щелкнул переключателем телевизионных программ. Салли перестала возиться на кухне, прошла в гостиную, застыла перед Бакстером в фартуке, смиренно скрестив руки на груди.

Сама кротость. Бакстер поначалу недоумевал: чего уж ей так заискивать? Деньги у нее свои. Может в любую минуту ехать куда угодно.

Хаймен выбрался из кресла, поставил шахматы на низкий столик. Догадался. Все проще простого. Пока-то Бакстеры - муж и жена и Салли хочет, чтобы он предложил ей поездку на отдых, это означало бы: денежные хлопоты он возьмет на себя.

- Может Билли прав? - неуверенно приступил к делу Бакстер.

- Может… - Салли пожала плечами, будто утеряв интерес к разговору. Тоже понимала - главное не пережать, даже пошла дальше в своем дипломатическом умении. - Как ты тут без меня управишься?

Бакстеру стоило немалого труда не взорваться. Про себя зло передразнил жену: как ты тут без меня? Дрянь! Только вчера липла к мужику… Да что говорить… Бакстер понимал: лучшее в его положении доброжелательность, приправленная усталостью.

- Поезжай. Отдохни. Нам есть над чем подумать порознь.

Удивительно - Бакстер поклялся бы - в глазах Салли мелькнуло нечто давно забытое, человеческое, мягкое. Скорее всего она припомнила их первые встречи, ощущения, давно утерянные обоими, и недоумевала, как же случилось, что от теплых, пусть и не страстных отношений, осталась лишь груда обломков.

Бакстер расслабился: у самых черствых бывают минуты раскаяния, может он слишком жесток, уготовив Салли страшную судьбу? Тут же неожиданно всплыли слова Манчини о том, что сначала надо побеждать, любой ценой, а потом мучаться, копаться в себе. Потом! Когда деньги заработаны и обеспечено право истязать себя в комфортабельных условиях за обильным столом, точно зная запас прочности немалого счета.

На следующее утро Бакстер сообщил Манчини, что отдых - дело решенное и он уже заказал Салли билеты на самолет и номер в отеле.

Манчини все продумал до тонкостей, сказал, что сегодня же они поедут к знакомому врачу и тот покажет Бакстеру, как пользоваться шприцем. Бакстер подтвердит то, что Билли уже наврал врачу: мол, у друга больна мать, нужен уход и Бакстер - чудо, а не сын - хочет научиться оказывать ей первую помощь до приезда медиков.

Урок прошел удачно. Особенно понравилось Бакстеру, что врач убеждал его: шприца ваша мама и не почувствует, ощутит всего лишь скользящее прикосновение, будто муха села и тут же взлетела. Бакстер моментально представил себя жирной мухой, насекомое бежит по телу Салли, впивается ей в горло и… перегрызает. Он брезгливо поморщился, врач поинтересовался: в чем дело?