Михаил Байков - Достигая крещендо

Она честно писала мне откровенные вещи вместе с легкими комплиментами: « Мне почему–то редко удается с кем–то переписываться, не на уровне какой–нибудь фигни, а о действительно интересных вещах. Редко кому могу вот так все написать… А тебе почему–то могу, могу писать длинные сообщения, спрашивать, делиться. Спасибо)»

Я писал сдержано: «Мне часто пишут, ибо я, обычно, отвечаю.

А еще я говорю о себе, не требуя того же от собеседника».

«Ты обычно отвечаешь каждому кто тебе пишет?»

«Ну, если это интересно».

«То есть мне отвечать есть интерес?» – хороший вопрос, напряженный даже.

«Определенно»

«А в чем он заключается, если не секрет?»

Мои ответы были незамысловатыми: «Люблю говорить о жизни) Если пишут о делах, мой ответ зависит от настроения. Если говорят о жизни… Тут я с удовольствием!»

«Просто всегда казалось, что мне сложно найти собеседника, не знаю почему, наверное, я отличаюсь от среднестатистического подростка, который мечтает о развлечениях, но наверное это показывает меня скучной, поэтому так редко нахожу общий язык с людьми»…

Да, Ты особенная! Уже тогда мне было ясно это. Я с удовольствием с ней переписывался, улавливая в каждом ее сообщении мотив поиска во мне настоящего собеседника, способного понять ее сложную и закрытую ото всех глаз душу. Она считала меня таинственным, но на самом деле наоборот я был открытой книгой, в то время как в ней хранился удивительные богатства души.

Мне нравились ее сообщения, которые она отправляла первой в самом начале нашего с ней общения… Неудивительно теперь, почему я так свободно вел себя с ней вживую.

Поэтому после того, как в мою открывшуюся душу Риммой был совершен объективно нечаянный, но все равно гадкий плевок, Инга стала «лучом света в темном царстве» (десятый класс поймет), и я в туманном состоянии написал ей после практически двухнедельного перерыва: «А пойдем на концерт?»

Решение пригласить Ингу на концерт было сумбурным. Думаю, она совсем не могла ожидать от меня хоть каких–либо романтичных поползновений и наверняка видела все, что происходило у меня с Риммой. И все же мое предложение ее обрадовало. Я не вполне отдавал себя отчет в своих мотивах, но сегодня я точно в них не раскаиваюсь! К тому же и концерт был подобран довольно удачный – страстная латиноамериканская танцевальная музыка и пение несомненно могли разжечь такое же страстное сердце Инги. Символичным оказалась то, что гарантировавшей свое опоздание Инге пришлось чуть–чуть подождать меня. Я не психолог, но подозреваю, что это имеет какое–то значение…

В тот вечер мы говорили, смотря в глаза друг другу, говорили про те же вещи, но жгучая энергия передавалась от нее ко мне и пробуждала желание полной и светлой жизни, наполненной смыслом. У нее были очень красивые глаза, в них хотелось заглядывать, не отводя взгляд в сторону, чувствуя горячий огонь и постоянное чарующее напряжение. Она улыбалась и положительно реагировала на мои шутки и саркастичные замечания, о школе и окружающей действительности. Больше говорил, как обычно, я. И именно в беседе с нею оформлялось понимание того, что такую манеру диалога надо менять…

Под чарующее исполнение танго оркестром народных инструментов я исподлобья смотрел на ее красивый аристократичный профиль. Почему–то именно так мне хотелось охарактеризовать всю ее невероятную харизму, сочетающую интеллект, доброту и красоту внешнюю. Когда гармонь бодро играла Красное танго, внутри меня началось бурление и смотреть на Ингу я начал уже совсем другими глазами, в них появился блеск, а дыхание участилось… Абсолютно не знаю, что происходило со мной тогда, но именно в тот момент во мне зародилось сильное чувство понимания ценности и уникальности Инги… Как прекрасна она тогда была! Боже, как мне хотелось поцеловать ее! И в это же время у меня появился непонятный страх и трепет перед нею – если раньше в школе и театре я спокойно мог приобнять ее и чмокнуть в щечку, то сейчас это было выше моих сил. И вообще после этого вечера я начал трепетать от каждого ее прикосновения. Удивительно. Страшно. Прекрасно.

Разумеется, после концерта, проводив ее до дома и робко попрощавшись, я, задумчиво сидя в своей комнате и вспоминая улыбку Инги, получил от нее теплое сообщение со словами благодарности за прошедший вечер. Сразу за этим появилось ее стихотворение: