Михаил Попов - Кто хочет стать президентом?

…Через несколько минут Нина получила звонок от Вадима, своего однокашника с телевидения.

– Что тебе, Вадик?

– Послушай, тут звонил по редакционному какой-то человек – явно не в себе, но я посчитал, что тебя все-таки надо предупредить.

– Сообщение, что меня должны взорвать, да?

– Так ты уже знаешь?

– Этот ненормальный сначала позвонил мне, а теперь, побоявшись, что я ему не поверю, стал обзванивать редакции.

– Что ты будешь делать?

– Черт его знает, что делают в таких ситуациях. Это почти наверняка провокация. Пытаются сорвать прямой эфир. А мне надо там быть, понимаешь?!

– Понимаю. Пересядь на другую машину.

– Нет другой машины. Согласно имиджу, езжу без охраны.

– Останови такси!

– А может, им того только и надо, чтобы я вышла из машины? За мной целый эскорт наблюдателей. Даже не скрываются. Начни я скакать из машины в машину, как белка, это можно так представить! Если умеючи.

– Ну, не знаю.

– И я не знаю. Пока еду.

– Посоветуйся с отцом.

– Нельзя. Он тут же прикажет мне все прекратить. Он и так не в восторге от этой затеи.

– Он не хотел пускать тебя на телевидение? Почему?

Нина поняла, что почти проговорилась. Надо было срочно выпутываться. Вот она, политическая жизнь: никому нельзя отщипнуть даже крошку правды.

– Да, он боится, что на меня могут напасть.

– Есть информация?

– Не делай стойку, Вадик. Обычная родительская фобия. Ладно, пока.

Нина вытерла пот с переносицы. А ведь прошла по краешку «провала»! Но сейчас ее больше занимало другое. Сколько правды в словах этого майора? Про какие «доказательства» он так настойчиво говорил? Предательство среди обслуги? Кто-то обратил внимание на излишнюю возню вокруг машины кандидата и пустил волну? Но где это было – ведь не в главном гараже. Или в главном? Кирилл гарантировал чистоту эксперимента, но голова все равно идет кругом. Отца дергать, конечно, нехорошо. Ну, если только спросить, нет ли какой новой информации. В любом случае решение о том, продолжать акцию или прервать, принимать будет она сама.

Капустин положил руку на плечо шефа:

– Андрей Андреевич, Вашингтон.

– Что?

Голодин с трудом оторвался от телеэкрана. «Вести». По его расчетам, именно этот канал первым должен был передать новость о происшествии на Каширском шоссе. Соратники, сидевшие рядом, ничего, конечно, не знали о подлинной подоплеке предстоящего события. Они просто дожидались начала теледебатов с участием Нины. Настроение у всех было пасмурное – гасила его крепнущая уверенность в неизбежности проигрыша. К Нине в этой среде относились по большей части хорошо, были уверены, что покажет она себя на дебатах отлично, но внутренне не верили, что это может сколько-нибудь серьезно повлиять на исход предвыборного соревнования.

Голодин невидяще посмотрел на начальника службы безопасности.

– Вашингтон?

– Да, Андрей Андреевич, вас к телефону.

– Поговори ты с ним сам.

Капустин отрицательно покачал головой:

– Это не Шеддер, это из администрации.

– Ты не можешь сказать…

– Нет, Андрей Андреевич, звонок конкретно вам. Голодин с искаженным досадой лицом вышел в соседнюю комнату. Вдруг булькнул в кармане заветный телефон, по которому с ним связывалась в основном одна лишь Нина. Андрей Андреевич остановился и полез в карман. Следовавший за ним Капустин едва сдержал раздраженную гримасу.

– Да, Нинок, я. Что там у тебя? Голос какой-то не твой. Ты испугана?

– Нет, пап, просто возникли кое-какие мысли. Или, правильнее сказать, подозрения, что ли.

– Говори, говори.

Капустин взял снятую трубку стационарного телефона, на том конце которого висело очень значительное заморское лицо, и сказал несколько вежливых английских фраз.

– Пап, у вас там не появилось никакой новой информации об этом деле?

– Какой информации?

– И планы не изменились?

– Как они могли измениться?! – Голодин бросил сумасшедший взгляд в сторону начальника службы безопасности. – Мне что-то не нравится и твой тон, и весь этот разговор вообще. Что ты там узнала? Тебе кто-то звонил? Не обманывай отца, я же все чувствую.

Капустин с укоряющим видом протянул кандидату трубку межконтинентального аппарата. Нина вздохнула там, в «Мерседесе».

– Слушай, говори немедленно, не то…

– Да мне тут звонят, звонят, папа. Такое впечатление, что уже вся Москва знает, что меня должны подорвать в этой машине.

– Что-о?!

– Какой-то сумасшедший звонил мне, а потом на телевидение.