Том Клэнси: Военные действия

– Только один, – сказал Херберт. – Причем довольно сложный. Можно попытаться получить президентское прощение.

– Ну и отлично! – резко выпрямился Худ.

– Я знал. что тебе это понравится, – усмехнулся Херберт. – Я уже говорил с генералом Ванзалдом и Стивом Берковым. Они все знают, и они на нашей стороне.

Особенно Стив, чему я, честно говоря, чертовски удивлен.

– Каковы наши шансы?

– Главное, чтобы информация не попала в прессу. Я попросил Энн проконтролировать ситуацию. Если журналисты пронюхают про инцидент, президент не станет ничего предпринимать, пока не получит официального юридического заключения. Американский генерал хладнокровно расстрелял раненого, безоружного курда... Это все-таки крупный политический скандал – как дома, так и на международном уровне.

– Конечно, – саркастически заметил Худ. – Никто и не вспомнит, что перед этим курд чуть не сжег его паяльной лампой.

– Генерал, кстати, был шпионом, – напомнил Херберт. – Мировое общественное мнение будет против нас, Пол.

– Пожалуй, да, – согласился Худ. – Кого еще мы можем привлечь для разговора с президентом?

– Министр обороны на нашей стороне. Через десять минут он встречается с вице-президентом. Посмотрим, что это даст. Пока что репортеры не очень интересуются судьбой семерых курдов, которые пострадали в долине Бекаа. Они удовлетворились версией пресс-центра сирийской армии.

– Добивайтесь прощения, Роберт, – сказал Худ. – И звоните мне по каждому вопросу, который будет возникать. Вы и Марта.

– Обязательно, – пообещал Херберт.

– Дьявол, – простонал Худ, – я чувствую себя здесь совершенно бесполезным. Что я могу сделать?

– Только одно, – произнес Херберт. – У меня на это действительно нет времени.

– Что же? – спросил Худ.

– Молитесь. Усердно молитесь.

Вторник, двенадцать часов тридцать восемь минут дня

Вашингтон, округ Колумбия

Боб Херберт сидел в инвалидном кресле и читал исполненную на бланке Белого дома копию письма генеральному прокурору.

Президент расположился за столом напротив и читал свой экземпляр. Здесь же, в Овальном кабинете, присутствовали советник по национальной безопасности Бер-ков, председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Ванзалд, советник Белого дома по юридическим вопросам Роналд Рицци и Марта Маколл. Все изучали один и тот же документ. Херберт, Рицци, Берков и Ванзалд знали его наизусть. Они проработали над ним добрых полтора часа после того, как Рицци сообщил, что президент согласен рассмотреть прошение о помиловании генерала Майка Роджерса.

Президент откашлялся. Дочитав бумагу до конца, он вернулся к заголовку и перечитал письмо вслух. Он всегда делал так на случай, если придется публично отчитываться за свое решение.

"Настоящим постановлением я предоставляю полное и безоговорочное прощение генералу армии Соединенных Штатов Майку Роджерсу. Данное прощение распространяется на деяния, которые он совершил или мог совершить, выполняя совместное разведывательное задание с представителями Республики Турция.

Своей долгой и безупречной службой, мужеством и отвагой генерал Роджерс принес огромную пользу народу и правительству Соединенных Штатов Америки.

Дальнейшая проверка его исполненных героизма и мужества поступков не принесет чести нации и государству".

Президент кивнул и рассеянно постучал пальцами по бумаге. Затем взглянул на стоящего слева от стола лысеющего Роналда Рицци.

– Хорошо, Ролло.

– Спасибо, мистер президент.

– Более того, – улыбнулся он, – я в это верю. Не часто приходится говорить такое о бумагах, которые мне приносят на подпись.

Марта и Ванзалд засмеялись.

– Убитый был гражданином Сирии, – сказал президент. – И погиб в Ливане.

– Совершенно верно, сэр.

– Если все-таки они начнут на нас давить, какие юридические соглашения действуют на этот счет между Дамаском и Бейрутом?

– Теоретически, – произнес Рицци, – они могут потребовать выдачи генерала Роджерса.

– Мы, разумеется, на это никогда не пойдем.

– Сирия укрывает больше террористов, чем любая страна в мире, – проворчал Берков. – Я бы даже хотел, чтобы они потребовали его выдачи, а мы смогли им отказать. В грубой форме.

– Смогут ли они навредить нам через прессу? – спросил президент.

– Для этого им потребуются доказательства, сэр – сказал Рицци. – Равно как и для выдачи генерала Роджерса.