Николай Леонов - Явка с повинной

– Горбатым не говорят о горбах, – громко сказал Лева.

Крошин начал поворачиваться в их сторону. Так двигается еще исправный, но давно бездействующий механизм, со скрипом и остановками. Лева от нервного напряжения рассмеялся до слез, как говорится, хохотунчик напал. Это его и выручило. Встретившись с глазами убийцы, Лева не выдал себя. Слезы застилали глаза, он вытирал их и вполне естественно отвернулся.

– Расскажите, я тоже хочу посмеяться, – сказал Крошин.

– Секрет, – выручила Леву Наташа. – Смотри, Александр, ты со своими лошадьми прозеваешь меня.

– Лева джентльмен. Я верю ему, – ответил Крошин и вновь отвернулся.

«Они шарят в потемках, – думал Крошин. – Не может быть, чтобы конюх рассказал им о том вечере. Они могут его вновь вызвать, и он расскажет. Тогда они упрутся в меня. Если у них есть пальцевые отпечатки, мне конец. Они и без конюха выйдут на меня. Рано или поздно выйдут обязательно. Ведь не все там такие, как этот голубоглазый пижон и хохотун. Турилин наверняка расчетлив и опытен, бегемот в прокуратуре тоже не подарок. Как они выскочили на официанта? Просто, конечно просто. Выяснили распорядок дня Логинова, узнали, что почти каждый вечер он пьет в местном ресторане пиво. Я это узнал, а они нет? Официант уже у них, его через пару часов отпустят, с ним надо повидаться. Снимают пальцевые отпечатки или нет? Не имеют права, закон не разрешает. Они могут снять негласно, что эти лопухи понимают? Хватаются за что попало. Надо узнать. Если они обратят на меня внимание, обязательно вспомнят мою связь с Куниным. На пиджаке конюха – неизвестно кому принадлежащая кровь. Они тут же выяснят мою группу. Тогда они займутся мной всерьез. Убрать конюха? Глупо. Ничего не даст. Главное, оставил я в конюшне свои пальцы или нет? Только это решает. Нет, они могут хоть на голову встать, доказать ничего не удастся. Да, рано или поздно они меня выловят сачком. Им еще нужно получить мои отпечатки и провести экспертизу. Без нее они не пойдут ни на задержание, ни даже на допрос. Как они будут доставать мои пальцы? Конечно, поручат этому франту. Он бывает в доме, легко может забрать стакан или бутылку. Малого необходимо притащить в дом, взглянуть, сделает он такую попытку или нет? А может, все это блеф? Нет у них отпечатков, доказывать нечем, проводят психологическую обработку? Не торопиться, не торопиться. Все выяснить, уйти я всегда успею. Сначала заняться этим парнишкой, затем официантом. Выяснить, как ведут допросы».

Крошин делал ставки не думая и выигрывал. Такой удачи он не имел еще ни разу. Валек носился к кассе и обратно. Сбегал – трешник, еще раз – второй трешник. Лева не играл, болтал с Наташей, нервное напряжение прошло, он сидел, расслабившись, и глазами стороннего наблюдателя следил за окружающим.

Чем этот Валек занимается в свободное от бегов время? Чем он занимался до того, как спился? Бегает, бегает – туда, назад. Человеку за пятьдесят, а он – Валек, мальчик на побегушках.

Начался последний заезд. Крошин облегченно вздохнул и поднялся. Он уже обрел форму, держался свободно, снисходительно улыбался.

– Ну что, покоритель сердец, – обратился он к Леве, – заедем к нам, выпьем по чашке кофе?

– Знаю я ваш кофе, – ответил Лева. – Домой, надо выспаться.

Крошин пожал плечами, но Лева перехватил его взгляд, адресованный Наташе. Выйдя с ипподрома, Лева начал прощаться. Наташа взяла его под руку.

– Вы поедете к нам, – она держала Леву крепко, вела к машине.

– Простите, Наташа, – Лева остановился.

– Мы ведь так и не поговорили…

– Ната, – перебил девушку Крошин, – человек не хочет. А может, у него свидание? – Он хлопнул Леву по спине и неожиданно повернул разговор на сто восемьдесят градусов. – А может, заедешь? Через час я тебя подброшу домой. – Крошин перешел на «ты» просто и естественно.

Наташа подталкивала Леву к машине, открыла дверцу. Он сел и вздохнул:

– Слабоволен до безобразия, а еще старший лейтенант милиции.

Все было, как обычно. Разговор шел только о Наташе, о том, как ей выйти из создавшегося положения. Лева убеждал девушку и говорил правду, что к прописке не имеет ни малейшего отношения.

– Могу попросить начальника отделения, в виде личного отношения, так сказать, – объяснял он. – Может, пойдет навстречу, а может, и нет.

– Это ты брось, Лева, – сказал молчавший до этого Крошин. – Ты работник управления, начальник районного отделения не станет тебе отказывать в подобной ерунде.