Влад Сэд - Феникс Лазурный

–ННННетттту у ммммменнння ррррродственников», вооббббще никаких. Ннннннекому оооотдавааааать, – в ужасе, из последних сил пробормотал я.

–А что не так? – словно не слушая меня, насмешливо продолжал этот странный санитар, – Мы здесь быстро доделаем то, что ты сам не смог сделать. Ежели ты «суицидник», то тебя все равно уже списали. По твоему виду я вижу, что ты хотел разбиться насмерть. Прыгал то хоть откуда? С моста или с крыши? Дурак ты. Надо было еще выше лезть, а так вот сразу не убился, теперь всю жизнь будешь на колесиках кататься и в утку срать»

Я попытался что-то ответить на эти слова, но в этот раз вместо слов из моего рта послышались только невнятные звуки.

Огромному санитару в белом халате, похоже, вконец надоели мои заикания, поэтому он повернулся, и, не говоря ни слова, быстро ушел куда-то в ту часть морга, что была скрыта от меня за рядами больших, серых холодильников для хранения трупов. А у меня пересохло в горле от одной только мысли, что сейчас ему совсем ничего не стоит выполнить свое обещание и взять в свои руки пилу или еще какой-либо более жуткий инструмент для разделки мертвых тел. Что будет со мной после этого даже и представить страшно.

Вскоре санитар вернулся, но вместо пилы, в своих руках он держал небольшую железную кружку белого цвета. «На, пей, пока горячее, сразу станет легче» – приказал он мне, и сунул в лицо кружку, наполненную какой-то прозрачной, странно пахнущей жидкостью. Отказываться было нельзя, поэтому подавив отвращение, я залпом выпил почти все, что в ней было. Через мгновение мне и вправду стало лучше, исчезли дрожь и озноб, но вместе с тем тело охватила какая-то слабость и безвольность. Наверное, он в это пойло, чего-то подмешал, – с ужасом подумал я.

–Ну что готов дальше разговаривать? – насмешливо спросил меня этот странный санитар.

–Да готов, – теперь уже четко и твердо ответил ему я, – Ты был прав, я просто хотел умереть. Спрыгнул вниз с 24 этажа, сам не знаю, как выжил».

– А может ты бессмертный? Я тут недавно видел один такой фильм, там мужик после падения из самолета остался жив, – вдруг заулыбался повеселевший санитар. Видимо он почувствовал, что сейчас имеет полную власть над моей жизнью и всецело наслаждался этим моментом.

–В ответ я промолчал, мне нечего было сказать в свое оправдание, не везло в жизни, теперь не везет в смерти. Затем, после некоторого раздумья, я грустно произнес: «Да похер, оформляй, чтобы два раза не делать, потом доделаю, что начал. Все равно уже назад пути нет».

–Санитар, услышав это, грубо выругался: «Вот ты сука, бля, дебил, не можешь даже умереть нормально, надо было петельку под потолок и все, тихо, чисто, мирно, ни крови, ни беспорядка. А так, ты развел канитель, полез на крышу прыгать. Любите вы молодые сейчас «понты» эти. Вот раньше люди были как люди – все делали качественно, жили и умирали четко, быстро, без лишних проблем. Ну да ладно, проехали. Как звать то тебя? Может Икар? – спросил у меня санитар и засмеялся тихим, прерывистым, словно икающим смехом.

–Нет, Илья – в ответ пробормотал я.

–Ну, похож, в общем-то, а я санитар Рыбкин. Может, слышал?

–Нет, не довелось.

На этом наш разговор застопорился, и, еще какое-то время этот странный человек по фамилии Рыбкин просто молча стоял напротив, меня, буравя насквозь своим тяжелым взглядом. А я в это время мучительно пытался понять, что же он все-таки задумал. Идея с моей смертью авансом, Рыбкину явно чем-то понравилась, хоть он и старался не подавать вида.

–Ладно, давай так, – вдруг деловито начал говорить Рыбкин, – С документами потом решим, а пока сиди здесь тихо как мышь. Я сейчас схожу на склад, найду тебе новую одежду и скоро, ближе к концу моей смены, выведу отсюда».

После этих слов, он снова ушел куда-то в другую часть помещения морга, а я, оставшись один, стал постепенно замерзать от холода. Согреться под одной простыней при почти что минусовой температуре в морге было практически невозможно. Очень скоро я сник, упал назад на каталку и провалился в темное забытье, из которого очнулся только после того как вернувшийся обратно Рыбкин разбудил меня, ударив кулаком вбок.

«Вставай бля», – грозно прикрикнул он, затем швырнул на мою каталку большой черный пакет и пояснил: «Здесь одежда, одевайся быстрее, а то моя смена скоро закончится. Как оденешься, выйди в коридор и стой там тихо, коси под родственника или посетителя, не выделывайся».

Видя, что я все еще плохо соображаю, Рыбкин сам схватил пакет с одеждой, и начал быстро доставать его содержимое. Первым делом он сунул мне в руки синюю олимпийку с белыми полосками, затем брюки, а в конце бросил на пол старые рваные кроссовки. «Быстро одевай все это, затем иди в коридор. Если кто из врачей там что спросит, скажи, что Рыбкина ждешь, они поймут» – строго сказал мне Рыбкин, и опять ушёл куда-то вглубь холодного зала морга.