Татьяна Степанова - Грехи и мифы Патриарших прудов

— А черный «БМВ» ринулся на поиски сбежавшей и устроил аварию на шоссе из-за спешки, — подытожила Катя. — Клавдий, при таком раскладе Феодора — главная подозреваемая. А не Кравцов, которого вы так ненавидели.

— Я не договорил, Катя, — Мамонтов бросил ей это неоправданно резко. — Черный «БМВ» есть не только у семьи Заборовых.

— А у кого еще такая машина? — спросил Гущин.

— Я проверил сегодня в ГИБДД по банку данных: Георгий Мамалюк-Караганов, дирижер — личность тоже известная. На него среди многочисленных тачек зарегистрирован и «БМВ» черного цвета, спортивная модель. Его сын Лев мог иметь к этому авто доступ.

— Катя, с Феодорой Заборовой побеседуешь ты одна, — решил полковник Гущин. — Учитывая, что речь пойдет о том, что устроила ей Пелопея на дне рождения отца, нам с Клавдием присутствовать при этой беседе не с руки. Речь пойдет об интимных вещах, об оскорблении. Ты допросишь ее детально. Надо разобраться с этим черным «БМВ». Согласен — воспоминания Пелопеи теперь в ином свете воспринимаются. Что же до парня, до этого Левушки, то с ним пока подождем. Он наркоман, как выяснилось. От наркоманов мало толка. А Феодору привезем сюда, я отправлю сотрудников на Седьмую милю, надо привезти ее одну, без Платона Кутайсова.

Застать Феодору одну удалось лишь на следующий день. Сотрудники, посланные Гущиным на Новую Ригу, наблюдали за особняком. Они доложили, что Платон Кутайсов вместе с сыном уехал на машине в Москву. Спустя час из ворот особняка выехал тот самый черный «БМВ» — за рулем сидела Феодора, она собралась в супермаркет за продуктами.

Полицейские забрали ее прямо из машины. Пока ее везли в Главк, в Никитский переулок, Катя все теребила полковника Гущина по поводу осмотра окна. Тот ответил, что ночью криминалисты под видом рабочих уже изучили окно пятого этажа, сняли множественные отпечатки пальцев с подоконника, стекол, створок, оконной ручки. На деталях крепежа тоже нашли следы пальцев рук. Катя сказала, что она открывала окно и пыталась нащупать болты в стене, а также это делал один из дворников-таджиков. Кроме него при ней окна касался второй дворник и женщина из ТСЖ.

— Всего четверо вас, а там изъяли отпечатки пальцев девяти разных людей, — ответил Гущин. — Но нет ни одного совпадения с отпечатками, изъятыми из дома Александры Быковой. Там их тоже было множество разных. Это же и дом, и контора — офис и мастерская. А вот совпадений нет. Но это ничего не доказывает. Вряд ли преступник хотел оставить нам такие улики. Другое дело, что криминалисты подтвердили: спрятаться там на лестничной площадке действительно негде. А это лишнее доказательство тому, что ящик упал сам по себе. Хотя я в это категорически не верю.

Катя вздохнула — вот всегда так. Одно исключает другое.

Она ждала Феодору Заборову с нетерпением. Пыталась в уме сформулировать вопросы, которые станет задавать. Вспоминала, как они виделись впервые на Большой Ордынке.

Феодора поразила ее своим видом. Когда Катю позвали в кабинет розыска, девушка уже сидела там и выглядела до смерти испуганной. Катя видела: Феодора боится полицейских. Катя внезапно ощутила внутри себя пустоту — неприятно сознавать, что человек, с которым ты прежде нормально, пусть и недолго, общался, теперь буквально на грани обморока — старается скрыть дрожь и боится смотреть тебе в глаза.

— За что меня? — тихо спросила Феодора. — Я ничего плохого не сделала. А они… а ваши… они меня так грубо из машины выволокли, словно я… Сейчас по любому поводу людей хватают, я в курсе. Полицейское государство в действии. Но я ничего не сделала.

Катя села напротив нее за стол, включила в кармане диктофон.

— Вас никто ни в чем пока не обвиняет, — сказала она стандартную фразу, и ей стало стыдно за то, что она внушает человеку страх и отвращение одним своим видом полицейского. — Но есть некоторые обстоятельства, которые нам с вами, Феодора, необходимо прояснить.

— Какие еще обстоятельства? — Феодора подняла на нее темные глаза, в которых металась тревога, как зверь в капкане.

— Например, то, что произошло три года назад на дне рождения вашего мужа, когда Пелопея на глазах у всех облила вас кровью больного СПИДом.

На бледных щеках Феодоры выступили алые пятна.

— Кто вам рассказал об этом? Если Ло не помнит ни черта? Кто? Ее мать? Регина? Как же она меня ненавидит!

— Но это же было на самом деле. Пелопея прилюдно опозорила вас. Это была настоящая кровь?