Татьяна Степанова - Грехи и мифы Патриарших прудов

— Да.

— А вы проверились потом у врача?

— Не было никакого СПИДа, — Феодора закрыла лицо ладонью, тяжело оперлась на руку, словно ей трудно было сидеть за столом вертикально. — Это был дикий стеб. Она знала… еще со школы, что я, когда сильно испугаюсь… когда я… в общем, из меня льется рекой. Недержание. Ло это отлично знала. Она хотела отомстить мне.

— За отца? За то, что вы стали его любовницей?

— Она застукала нас в машине. Мы проявили с Платоном неосторожность. Я испугалась, что она матери расскажет о нас. Но она решила вот так со мной поступить. Думала отвращение у Платона вызвать. Думала, что он отступится от меня, а он…

— Он на вас женился.

— Он от меня не отступился. И знаете почему? — Феодора отняла руку от лица.

— Почему?

— Потому что у нас с ним настоящая любовь. До гроба.

— Охотно верю, — согласилась Катя. — И это всегда хорошо, когда есть настоящая любовь. Но ваша свадьба была всего полгода назад, а я хочу расспросить вас о событиях трехлетней давности. Тех, которые последовали за этим печальным инцидентом на дне рождения.

— О каких событиях? — Феодора опять испугалась.

— Все о тех же самых, когда неизвестно каким образом Пелопея оказалась ночью в Бронницах, на лесной дороге, где ее сбила машина. Согласитесь, Феодора, за то, как жестоко Пелопея поступила с вами, можно было ей отомстить, а?

— Я не мстила ей.

— А мы думаем иначе, у нас есть для этого причины.

— Я не мстила ей!

— Феодора, черный «БМВ» вашего отца… вы давно за рулем?

— С восемнадцати лет. Мы вместе с Ло учились водить. Нас учил Платон и мой отец тоже. Теперь мой отец болен.

— Ваш отец болен все эти три года. А вы водите его черный «БМВ».

— По доверенности. И что с того?

— Примерно за сорок минут до того, как Пелопею на лесной дороге сшибла «Газель», всего в нескольких километрах от этого места черный «БМВ» стал причиной крупной аварии на федеральной трассе. Там тоже люди пострадали. А «БМВ» скрылся с места — как раз в направлении поворота на дорогу на Петровское.

— Мне эти названия незнакомы. Вы что хотите сказать? Что это я притащила на тачке Ло в эту глухомань?

— Ага, — Катя кивнула, — именно это я хочу сказать.

— Вы что, с ума сошли? — охнула Феодора. — Вы… да как вы можете? Не делала я этого, никуда я ее не возила!

— Феодора, она вспомнила.

— Что вспомнила?!

— Вас.

— Меня?! — Девушка была близка к истерике.

— Она вспомнила, как ехала с вами в машине, вы сидели за рулем. У вас было хорошее настроение. Вы смеялись, торжествовали.

— Врет! Она врет! Дура психованная, она все врет! — Феодора сорвалась на крик.

— Тише, тише, скажете — не было такого?

— Нет!

— Нет? — переспросила Катя. — Вы подумайте хорошенько, прежде чем снова отвечать.

— Нет… то есть это могло быть… раньше. Это было не тогда, а раньше. Она это могла вспомнить.

— Раньше? Когда?

Феодора неожиданно по-детски всхлипнула. Испуг, злость, тревога снова выходили из нее влагой, но теперь по-другому — слезами.

— Мы же дружили с ней, мы были как сестры. Со школы у меня не было никого ближе нее. — Слезы текли по щекам девушки, она резкими движениями смахивала их со щек, но они текли, текли. — Я к ним домой ходила, она ко мне. Мы даже вечером писали друг другу эсэмэски. И не один год это продолжалось. И катались мы с ней на тачке. И в клуб ездили в Москву из нашей крутой деревни. За рулем всегда я была, потому что я не пью совсем, даже в ночнухах. А Ло отрывалась по полной. Она, наверное, вспомнила, как мы ехали с ней — может, из клуба, а может, по магазинам. Клянусь вам, это не я отвезла ее туда, в этот лес, и не от меня она убежала. Я бы никогда не сделала ей больно, не причинила ей вред, даже в отместку за то, как она со мной поступила по-скотски. Я ее… поняла и простила тогда.

— Поняли и простили?

— Она посчитала, что это я нашу дружбу предала, соблазнив ее отца. Она просто взбесилась от злости. Она меня возненавидела. Я понимаю — это же ее отец, не кто-нибудь. Она мать очень любила и не могла мне простить то, что я Платона у Регины увела, но я… Я не нарочно, я не уводила! Я, может, и влюбилась в Платона за то, что он — из этой семьи, из них, из тех людей, которых я с детства любила. У них в доме было хорошо, весело. Там все дышало любовью. И Платон был всегда как рыцарь, не то что мой папаша-грубиян. Я влюбилась в Платона сначала платонически, как в образ. Это потом мы переспали… В общем, он тоже в меня влюбился. Они, наверное, с Региной устали друг от друга, от своего долгого брака — это бывает. Он захотел меня. Захотел чего-то нового в жизни. А Ло меня возненавидела за это. Но я ей не мстила, поверьте мне! И я не ездила в Бронницы! Да, я вожу папин «БМВ», но это не я устроила какую-то там аварию на шоссе. Меня вообще там не было! И вообще, не меня надо спрашивать о той ночи.