Татьяна Степанова - Грехи и мифы Патриарших прудов

— Не вас? А кого?

— У Ло был любовник.

— Лева Мамелюк-Караганов? Сын дирижера-знаменитости? Который сделал ей при вас предложение руки и сердца?

Феодора внимательно посмотрела на Катю. Слезы все еще текли по ее щекам, но взгляд стал острым, птичьим.

— Левушка болван. Он добрый, он в Ло в школе втюрился, еще в детстве. Для Ло он всегда был чем-то вроде мягкой игрушки, понимаете? Кстати, у его папаши тоже черный «БМВ», только он водить не умеет, скорости боится. Я не его имела в виду.

— Не его?

— У Ло был любовник, — повторила Феодора. — И там все было намного круче. Животная страсть.

Вот оно… скрытое… То, что до сих пор оставалось вне поля нашего зрения. Мне всегда казалось, что мы знаем в этом деле не все и не всех.

Катя откинулась на спинку стула.

— Где он? — спросила Феодора. — Мы все здесь, все эти три года. А этот парень — где он? Нет его. Смылся сразу после того, как Ло попала в больницу. Уж если кто и мог увезти ее тайком, так это он. Я не знаю, что там могло случиться. Там такие искры летели, они не могли друг от друга оторваться. Ло влюбилась в него без памяти. Это было так на нее непохоже, потому что она прежде парней своих просто коллекционировала, как трофеи. А тут влюбилась. Я даже думала, что мы обе с ней — друзья по несчастью. Я в ее отца втрескалась по уши. А она в этого типа.

— Кто это был, Феодора? — спросила Катя.

— Она его не афишировала. Скрывала. Он совсем не нашего круга. Она любит все в мифологию переводить, говорила мне — голова Аполлона на торсе Геракла. Понимаете? Я сначала не поверила. А потом случайно увидела их вместе. Ло вся от счастья светилась. А он правда классный экземпляр. Он был старше ее лет на десять. Рост под метр девяносто. Такой накачанный весь. С татуировкой.

— С татуировкой? Вот здесь, на плече?

— Да. Красавец.

— Красавец?

— Атлет. Он был охранник… Ой, а что у вас с лицом?

ПАУЗА.

— Ничего.

Катя поднялась на ноги, чувствуя, что комната перед глазами плывет и качается. Феодора с тревожным изумлением взирала на нее со стула.

Катя взяла со стола ключи от кабинета, где они вдвоем заседали.

На негнущихся ногах она пошла к двери, вставила ключ в замок с наружной стороны.

— Сидите тихо, — сказала она испуганной Феодоре. — Это в ваших интересах. Никакого шума. Я, возможно, задержусь. Это займет час, может, чуть больше. Сидите здесь. Потом я выпущу вас.

Она захлопнула дверь кабинета розыска и повернула ключ в замке, заперев Феодору.

Они словно поменялись местами, теперь руки самой Кати дрожали так, что она с первой попытки не смогла вытащить чертов ключ из старого замка.

Платон Кутайсов стоял на фоне затемненных витрин кафе «Донна Клара» — Регина увидела его, лишь завернула за угол дома-«cтраха».

Все случилось слишком неожиданно: он позвонил ей на мобильный, явно чем-то сильно встревоженный, спросил, где Пелопея.

«На кухне. Ест».

Дочь действительно в это время загружала в мультиварку размороженные стейки, готовя программу «Жарка». Регина никогда по поводу еды с ней не спорила. Она уже привыкла, что ее покалеченная дочь-красавица, изменившаяся до неузнаваемости, теперь лишь спит, ест, справляет естественные надобности, редко выходит из дому, не наряжается, не красится, не интересуется парнями, не пишет посты в соцсетях, почти не смотрит телевизор и весьма аккуратно принимает все лекарства.

Узнав, что Пелопея дома, Платон попросил Регину спуститься на улицу: я здесь, у кафе, на углу… у нашего… Мне необходимо тебя видеть. Это срочно!

Регина надела кроссовки, накинула стильную шерстяную капу от Сент Джон и сказала дочери, что сходит в «зеленную лавочку» за фруктами и молочным.

Когда она подошла к бывшему мужу, тот окинул ее взглядом и открыл дверь кафе.

— Поговорим там.

Они прошли мимо витрины с десертами и заняли столик в углу. Регина скользнула взглядом по залу — тихо в «Донне Кларе», чинно. А когда-то очень давно было шумно, весело. Это самое первое из известных и почитаемых заведений на Патриарших. Своеобразный символ на уголке Спиридоньевского. Сколько здесь сижено-говорено…

Регина вспомнила, как они постоянно торчали в «Кларе» по выходным, когда купили квартиру. И до этого тоже приезжали не раз и не два. Именно сюда привез ее Платон после того, как они впервые провели ночь вместе, познакомившись на конкурсе «Мисс Москва». «Донна Клара» сначала была местом свиданий и флирта, а уж потом — тихих воскресных семейных обедов. Здесь они бросали с Платоном якорь по утрам после отвязной ночи, проведенной в клубе — в том самом некогда знаменитом «Цепеллине».