Татьяна Степанова - Грехи и мифы Патриарших прудов

— Не расстраивай Ло, — приказывает Гаврила. — И прекрати распускать нюни. Родители развелись. Мама сама уехала. Она так решила, так захотела. Потому что Ло лучше здесь, в городе. Здесь врачи, клиника. Если что, то…

Если что?

Гаврила смотрит на Пелопею, умолкает. Вздыхает. На его щеках появляется румянец.

— Вкусно здесь, в «Вильямсе», — говорит он, желая увести беседу из грустной колеи. — Грета, поросенок, еще рано бухать.

— Тебя не спросила, — огрызается младшая сестра и заказывает проходящему официанту джин-тоник.

Пелопея смотрит, как сестренка пьет на голодный желудок — морщится при каждом глотке, но тянет, тянет джин.

Пелопея снова участливо гладит сестру по голове — так гладят маленькую взъерошенную дворняжку, что лишь лает да ловит зубами блох, которые то ли есть — то ли нет.

Вернувшись из Бронниц в Главк, Катя с разрешения полковника Гущина забрала оба толстых тома дела о ДТП к себе в кабинет Пресс-центра и читала материалы до восьми вечера.

Мысли ее, однако, часто обращались к тому, что она увидела и узнала в отделе полиции. Клавдий Мамонтов пошел их проводить до машины, когда они собрались уезжать. Даже куртки не накинул — вышел, неторопливый и меланхоличный, в своем бронежилете, напяленном прямо на футболку с коротким рукавом.

Дул северный ветер, срывавший с чахлых деревьев у отдела полиции желтую листву. Но Клавдий Мамонтов словно и не замечал холода, молча смотрел, как они садились в полицейский джип.

Кате отчего-то было приятно сознавать, что накануне поездки в Бронницы она все же побывала в салоне красоты.

Впрочем, образ бравого Клавдия Мирона Мамонта даже в образе римского центуриона недолго занимал воображение Кати. Она полностью сосредоточилась на томах уголовного дела, буквально продираясь через техническую документацию автотранспортных экспертиз и медицинские термины из истории болезни потерпевшей Пелопеи Кутайсовой.

Медицинские справки и заключения врачей занимали половину второго тома — Пелопея в результате аварии получила открытые переломы бедренного и голеностопного суставов, множественные переломы костей таза, переломы пяти ребер, разрыв мочевого пузыря, повреждения яичников, ссадины. Ей было проведено три операции — одна в Бронницкой больнице и две в Институте Склифосовского. Еще в деле имелась справка о том, что через год после аварии ей была проведена повторная операция костей таза и бедренного сустава в клинике в Германии.

Катя вообще поражалась, как девушка выжила с такими травмами.

Катя читала заключения наркологических экспертиз. Одна категорически отрицала наличие в крови водителя Виктора Кравцова алкоголя и наркотиков. Вторая столь же категорически выявила наличие в крови потерпевшей Пелопеи фенциклидина и снотворного в солидных дозах.

Имелись в деле и справки о том, что признаков сексуального насилия у потерпевшей не выявлено и что все ужасные травмы она получила именно во время наезда на нее машины Кравцова.

В деле были подшиты рапорты сотрудников ГИБДД, осматривавших место аварии. Катя читала рапорт Мамонтова — он описывал все очень лаконично. Видно, все его подозрения и эмоции были высказаны следователю в устной форме.

Имелись в деле и три документа от Виктора Кравцова — первичная объяснительная, написанная собственноручно, и два допроса, проведенных следователем.

Но главное место в томах занимали десятки страниц технических документов и экспертиз. Катя читала их так долго, что у нее начали болеть глаза.

В восемь вечера она закрыла последнюю страницу дела — постановление о прекращении.

Экспертизы и эксперты сходились во мнении о полной невиновности Кравцова в происшедшем на Старой дороге.

Все прочитанное Катей лишь подтверждало этот вывод.

Однако она ощущала непонятное смутное беспокойство. И никак не могла ясно определить для себя его природу. Что-то ускользало от ее внимания, и она никак не могла это найти. Вроде все здесь, на страницах этих толстых томов дела. Как будто мелькнуло нечто, заставившее ее насторожиться. Но она моментально отвлеклась — слова Клавдия Мамонтова, подозревавшего Кравцова в похищении девушки, тоже ведь не давали ей покоя.

И то, что насторожило ее в материалах дела, словно растворилось в хаосе дорожно-транспортных документов.

Катя начала листать тома снова. Но глаза ее уже не видели конкретики, она просто скользила взглядом по строчкам. Нет, нет, не найти…