Франк Тилье - Жил-был раз, жил-был два

Искусство и убийство… Слова крутились в голове Габриэля. Он подумал о Траскмане, о Гаэке, увидел, как они сидят напротив, делясь своими секретами, своими наваждениями, своей добычей.

Какой-то предмет, завернутый в черный лоскут, лежал слева от подсвечника. Габриэль откинул края ткани и обнаружил увеличенную копию подвески Жюли: книгу из латуни и олова, размерами похожую на обычный роман. Она была необычайно тяжелой. Габриэль потряс ее и решил, что внутри пустота. Внимательно рассмотрел. Смутно вспомнил, какие манипуляции совершил Поль, чтобы открыть подвеску его дочери. Нажать на скрытую кнопку… Перевернуть книгу и сдвинуть выпуклость в верхней левой части. Щелчок. Потянуть за другую. После многих попыток ему удалось взять верх над механизмом. Осталось только надавить на кружок в центре узора, в нижнем углу.

Крышка сдвинулась, словно приглашая заглянуть внутрь. В тайнике лежала маленькая книга в переплете из светло-коричневой кожи, размером не больше блокнота, на которой был вытиснен ксифопаг, подобный тому, который был изображен на секретной двери у Траскмана. Золотыми чернилами на обложке было написано название:

ТАЙНОЕ ОБЩЕСТВО КСИФОПАГА

Габриэль достал книгу и с комом в горле посмотрел на нее, как на предмет про́клятый, ядовитый, содержащий в себе самые страшные откровения. В томике было около пятидесяти рукописных страниц, заполненных красивым ровным почерком. Почерком Калеба Траскмана.

Он приступил к чтению.

Лето 2005 (июль)

Начиная с убийства Авеля Каином, художник изображал преступление. У Гойи или Жерико воспроизведение запретных действий лежало в основе их поразительных шедевров. «Смерть Сарданапала» Делакруа — по сути чистейшая жестокость, а посетители музеев приходят от нее в восторг. Кино, как и литература, превращает сцены убийства в скрытое наслаждение для глаза. Тот, кто читает или смотрит, так же причастен, как и тот, кто действует, он становится соучастником благодаря гипнотическому воздействию пролитой крови. Такова человеческая природа. Вуайеризм и смакование мерзости.

Мы четверо, выдающиеся художники, основатели тайного общества Ксифопага, обладаем одной общей чертой: мы отличаемся от общей массы благодаря жестокости и аморальности некоторых плодов нашего труда. Нас осуждают, иногда ненавидят, часто не понимают. Не важно, откуда мы взялись, какие трудности преодолели на своем жизненном пути и какие страдания нам пришлось перенести: так или иначе, эшафот осуждения всегда довлел над всем остальным, принижая и разрушая нас.< …>

Совершенно ошеломленный Габриэль опустился в кресло, в тишине переворачивая страницы. Эта книга существовала больше пятнадцати лет.

< …> Что может быть отвратительней и возмутительней, чем убийство человеческого существа? Но что может быть приятнее для того, кто владеет искусством отнимать жизнь и вдобавок способен разделить этот талант с публикой? Союз, объединивший нас в общество Ксифопага, призван помочь нам раздвинуть пределы, достигнуть высшей формы современного трансгрессивного искусства и представить его глазам максимального числа зрителей.

Данным манифестом мы, все четверо, обязываемся следовать своду изложенных правил и процедур, с тем чтобы наше начинание просуществовало так долго, как только возможно. Простое соблюдение всего, что изложено ниже, обеспечит долговечность наших усилий и навсегда оставит след в истории искусства. Разница между нами и художниками-убийцами в том, что мы позволим схватить нас, когда сами того пожелаем, то есть когда решим, что наш труд был достаточно плодотворен, чтобы раскрыть его конечную цель.

Габриэля тошнило. Он читал то, что его разум никогда не решился бы сформулировать. Он столкнулся с обесчеловеченными суждениями, с методиками, строгими правилами и руководством к действию, разработанными компанией выродков.

< …> Данная первая часть манифеста посвящена искусству идеального преступления, совершенно необходимого для успеха нашего предприятия. Во все времена самые знаменитые убийцы пытались воплотить это искусство в жизнь, романисты — разработать его детали, изобретая свои сюжеты, а художники — изобразить его на полотнах, занимающих целую стену. В рамках нашей деятельности нам необходимо дать наше собственное определение идеального преступления, присовокупив к нему набор правил, являющихся плодом долгих совместных размышлений и глубоких познаний в криминальных областях, полученных в результате изысканий, проведенных каждым из нас в близкой ему сфере искусства.< …>