Франк Тилье - Жил-был раз, жил-был два

— Господи… Я тут совершенно ни при чем. Бессмыслица какая-то. Неужели я пошла бы на риск публичной демонстрации этих снимков, если бы мне было в чем себя упрекнуть? Это не я, это…

Она вдруг застыла, потом склонилась над фотографией глаза. Кончиком указательного пальца прикоснулась к маленькому световому четырехугольнику, угнездившемуся в черной дыре расширенного зрачка.

— Это освещение…

Внезапно преисполнившись энергии, она быстрыми движениями полистала альбом. Поль и Мартини молча на нее смотрели. Фрич остановилась на другом глазе, на этот раз, очевидно, мужском, наполовину прикрытом мертвым синеватым веком.

— «Сбитый мотоциклист», две тысячи пятнадцатый. Вот оно…

Она по очереди оглядела обоих жандармов:

— Я помню этого мужчину и большинство фотографий в альбоме, но совершенно не помню те, которые вы суете мне под нос. И кажется, знаю почему. Я должна кое-что вам показать.

Женщина встала, сунула альбом под мышку. Вместе они прошли по коридору, потом спустились на один этаж и оказались в просторном холле с множеством дверей. На каталке дожидался труп, по бокам стояли двое служащих похоронного бюро и полицейский. Мелькали медики в сопровождении студентов. Корали Фрич в сопровождении жандармов пересекла вестибюль, где громоздились кипы халатов и выстроились бесчисленные белые и зеленые бахилы. Настоящая фабрика по сравнению с Сагасом , подумал Поль. Фрич толкнула двойную дверь, ведущую в пустой зал для вскрытий. Положила книгу на металлический стол, открыла альбом на «Сбитом мотоциклисте». Потом одним движением схватила хирургическую лампу и развернула ее на вращающейся штанге:

— Все наши залы для вскрытий вот уже десять лет оборудованы круглыми лампами вроде этой, с одним источником света. Можете спросить у директора, если хотите проверить. Насколько я помню, Абержель обращал особое внимание на освещение, у него с собой была куча оборудования, например алюминиевые отражатели для достижения наилучшего эффекта. Он хотел, чтобы свет отражался точно от зрачков объекта. Посмотрите на фотографию и на лампу. Круглая форма. Как раз такая…

Жандармы согласились, не очень понимая, куда она ведет. Фрич снова перевернула страницы и на этот раз остановилась на глазе Жюли. Поль сообразил еще до того, как она начала объяснять. Это же было очевидно.

— Посмотрите на форму света в зрачке здесь, она эллиптическая, а главное, в ней два источника света. Две лампочки. Это другой тип светильника. Можете здесь все обыскать, таких вы у нас не найдете. Андреас Абержель сделал эти два снимка не в нашем институте.

Словно упустив в последнюю секунду отходящий поезд, капитан почувствовал, как внутри разгорается ярость. Исполненный самоуверенности, Абержель сам обратил его внимание на свет в зрачке. Он будто раскрывал ему истину, которую Поль, конечно же, в тот момент понять не мог.

Направив его в Лион, фотограф просто-напросто поглумился над ним.

Дрожа от холода, Габриэль доверху застегнул молнию на кожаной куртке, поднял ворот до самых ушей и вышел из гостиницы. Он пожалел, что не прихватил ни шапки, ни перчаток. Девять утра, плюс один градус. Густой туман, сочащийся влагой, обволакивал деревья и так сужал поле зрения, что казалось, будто до его пределов можно дотянуться рукой.

В машине он включил обогрев на максимум, выехал на дорогу DW896 и, как только деревня осталась позади, стал следить за километровыми столбами. Через пять километров он сбросил скорость, постоянно поглядывая направо, как ему и сказала вдова. Заметил затерявшуюся в растительности дорогу, наличие которой не обозначал ни один указатель, и свернул в лес на каменистый, идущий под небольшим уклоном проселок. Метров через сто путь ему преградила решетка. «Własność prywatna» , было написано на щите. «Частные владения» , предположил Габриэль. Металлические ворота были заперты на простой висячий замок.

Несколько минут он шел вдоль сетки, натянутой между стволами деревьев, которая, похоже, ограждала большую территорию. Габриэль легко перелез через нее, цепляясь за ветки. Прогулка по затянутому туманом лесу сама по себе действовала на нервы, а если вспомнить, что это польские Карпаты, где полно волков, чующих человека за километры… Он каждую секунду ждал, что тишину нарушит рычание, но слышен был только звук его шагов.

Очертания шале проступили среди стволов буков, кленов и белых пихт. Это было внушительное одноэтажное бревенчатое строение с резной деревянной дверью, покрытой орнаментом в форме розеток. Тяжелые ставни были закрыты. С крыши, теряясь в сумерках леса, тянулась электрическая линия, возможно ведущая к жилью какого-то другого богатого владельца. Габриэль быстро обошел дом. Понял, что единственным способом войти было взломать ставни. Дергая изо всех сил, он погнул шпингалет, потом разбил стекло.