Карел Михал - Шаг в сторону

Пан доцент сказал, что это, конечно, несколько необычная экспертиза, но что в конце концов нам виднее и так далее. Я попросил его на другой день утром зайти к нам. Мы приготовим ему этот маскарадный костюмчик. Я дал распоряжение вызвать пани Ландову к одиннадцати часам в милицию для продления удостоверения на оружие, кроме того, велел прикрепить на двери записку следующего содержания:

«Завтра от 11 до 12 часов приду менять газовый счетчик. Если вас не будет дома, оставьте ключ у дворника».

Все развивалось по намеченному плану. Доцент переоделся слесарем и отправился в квартиру к пани Ландовой, а я уселся в ресторане за углом. Я сказал ему, чтобы он потом пришел сообщить мне о результате. Сначала я хотел отобрать у него такие интеллигентские модные очки, но потом махнул на это рукой.

Я предусмотрел, что дворничиха одного доцента в квартиру не пустит и пойдет с ним. Потому попросил, чтобы мне выделили двух сотрудников в формах, которые будут проходить мимо и зайдут в дом. Им срочно понадобится о чем-то расспросить дворничиху. Чтобы не задерживать слесаря, один из них поднимется с ним наверх, в ателье, а второй останется внизу заговаривать зубы дворничихе.

Я съел суп и пил уже вторую кружку пива, а доцент все еще не возвращался. Я уже начинал бояться, что все провалилось и что доцент сделал какую-то глупость: ведь, как известно, крупные специалисты не всегда наделены практическим умом. Я хотел уже идти посмотреть, не открыл ли он газ или еще что-нибудь, как он, наконец, показался в дверях.

Он был очень взволнован, а его маломерная кепочка еле держалась на голове. Сначала он, конечно, меня не заметил и уже хотел выскочить, но я зашипел на него, как кобра, притащил к столу и заказал ему шпекачки. Он нагнулся ко мне и говорит:

— Вы об этом знали?

Я промолчал, потому что я всего-навсего человек и мне нравится, когда меня считают умным. Потом, между прочим, сказал ему, что неважно, знал я или нет, важно, что знает он.

— Первая, — запыхтел мне в ухо пан доцент, не обращая внимания на шпекачки, — первая — это Гальс. Дирк Гальс, не Франс, и вторая — он, а третья, хоть я и не могу поклясться, тоже он или его школа.

— Я знаю, — говорю, — но что вы об этом думаете?

Он посмотрел на меня, мягко выражаясь, непонимающе.

— Что я об этом думаю?

— Ну да, — помогаю я ему, — это здорово сделано, ну, а что вы думаете, можно это использовать в коммерческих целях, выгодно продать или еще что-нибудь, вот что я хочу знать…

— Да вы что, спятили! — заорал эксперт на весь ресторан. — Вы еще меня об этом спрашиваете!

— Не орите, — говорю, — и съешьте колбаски, я за них заплатил, но сначала скажите мне, можно ли эти копии выгодно продать и за сколько?

— Какие копии? — снова заорал пан доцент. — Какие копии вы имеете в виду?

— Послушайте, — говорю я, — я вас попросил посмотреть на три копии голландских мастеров, сказал вам, где они висят и как туда попасть. Теперь я вас очень прошу: съешьте эти колбаски и скажите мне, что вы думаете об этих копиях, если вы их вообще видели, вот!

Пан доцент побагровел и зарычал:

— Никакие это не копии, это оригиналы, уважаемый. Настоящие оригиналы, только рамы новые. Окончательно будет ясно после экспертизы, а эту фальшивую подпись на картине я сам могу снять за десять минут. Этим картинам не место в частном собрании, эти картины — национальное сокровище всего народа. Они должны быть в галерее, да. В галерее!

После этого он бросил кепочку на стул и принялся за колбаски, твердо решив, что за мою непроходимую глупость он потребует повышения гонорара.

Теперь настала моя очередь удивляться.

— Вы в этом уверены? — зашипел я и отодвинул от него тарелку с колбасками.

— Вы что? — окрысился искусствовед. — Раз я сказал, значит правда. За третью я не ручаюсь, но это наверняка его школа. А мазня на сигнатуре сделана совсем недавно.

— А что, это каждый может определить с первого взгляда?

— Не каждый. Если бы каждый мог определить, тогда бы вам не пришлось звать меня, — ехидно сказал доцент. — А теперь дайте мне доесть эти колбаски, раз уж вы за них заплатили.

Я не остался в долгу и так же ехидно спросил, где он оставил сумку с ключами. Пан доцент вскрикнул: «Господи боже мой!» — и помчался обратно в квартиру. Пока он бегал, я съел колбаски, чтобы они не остыли.

— Скажите, пожалуйста, — начал я, когда он снова уселся, — если предположить, что эти картины до недавнего времени находились в государственных галереях, то можно ли выяснить, где именно они были?