Карел Михал - Шаг в сторону

В Праге к телефону подошел все тот же Бахтик.

— Так все-таки ты можешь вернуться, — сказал он с торжеством в голосе. — Мы уже задержали преступника.

— Кого? Что?

— Ну, преступника! Мы задержали доктора Вегрихта, когда он въезжал на машине в Прагу, потому что ты же сказал нам, что он туда едет, и нашли у него пятьдесят штук часов в кожаной сумке. Что ты на это скажешь?

Я потерял дар речи. Мы не мальчишки, чтобы состязаться, кто кого переплюнет. Это просто свинство. Все равно, если бы вы начали, скажем, делать ванну, а кто-то бы вам к ней ночью привинтил колесики, потому что ему показалось, что так надо. Вряд ли бы вы обрадовались. Когда человек что-то начинает делать, ему хочется закончить это самому, не из-за престижа, а потому что ему виднее, что к чему. Это уже вошло в традицию, и с этим считаются. Конечно, если бы Бахтик сумел что-то сделать, чего я не сумел, чего бы я не заметил, тогда обычаи побоку, хотя я и не стал бы прыгать от радости.

— Где были? — спрашиваю я коротко.

— В сумке, — хрипел телефон, — я же тебе говорю!

— Ну да, а где была эта сумка?

— В коробке с бельем, вот бы не подумал!

Этого бы я и вправду не подумал.

— Была закрыта?

— Сумка?

— Коробка!

— Завернута и заклеена клейкой лентой, но я ее открыл. Можешь на нее в Праге посмотреть, мы ее здесь для тебя припрятали. На бумаге отпечатки пальцев, мы уже сравнивали, чтобы он потом не говорил, что ему кто-то подсунул сумку. А теперь давай возвращайся, потому что работы по горло. Возьмешь это дело со «Стройконструктом».

Очевидно, радости его не было конца. Аферу растратчиков из «Стройконструкта» начал расследовать Бахтик месяца два назад. Он допросил человек пять, но растратчиков среди них не оказалось, так что пришлось перед всеми извиниться. С тех нор никто не хотел этим заниматься.

— Подожди, — говорю, — скажи, пожалуйста, эта клейкая лента не была случайно порвана?

— Да нет, не порвана, — кричал Бахтик, — но она была слеплена из трех кусков. Наверное, очень нервничал. В тюрьме совсем свихнулся, молчит и плачет. Ну, это мы знаем. Нет, все ясно. Ведь отпечатки-то от клея свидетельствуют против него. Так приезжай завтра, выходи на работу.

Дзинь. Повесил трубку.

Я тоже повесил трубку. Приказ есть приказ. Завтра я выйду на работу. Наверх я не спешил. Ничего там от меня не убежит.

Кунц сидел в башне за своим столом и читал Флобера. Три яичка и хлеб с маслом он приготовил для меня и поставил на камин.

Я разбил первое яичко и, вспомнив уроки чешских классиков, сказал:

— Арестовали нашего доктора Вегрихта!

Кунц опустил книгу на колени и удивленно уставился на меня своими синими глазами. В эту минуту он был похож на «проснувшуюся» куклу-моргалку.

— Что? Кого?

— Доктора Вегрихта, — терпеливо объяснил я, — посадили в тюрьму. Понимаешь, сидит!

— Где?

Я не хотел разглашать подробности и сказал:

— В Праге, в следственной тюрьме.

Кунц недоверчиво покачал головой, очевидно, у него это не укладывалось в голове.

— А скажи, за что его посадили?

— Не знаю, — сказал я безразличным тоном, — из-за каких-то часов, что ли. Или это были ворованные, или контрабанда, не знаю. Ведь никогда бы не подумал, правда? Ну, да ничего не поделаешь.

Я стал возиться со спиртовкой, чтобы показать, что разговор окончен, но Кунц, конечно, все еще не унимался.

— Какие часы? Что?

— Да не знаю. Зять, то есть Вошаглик, работает в министерстве, а там уже об этом знают. Я его долго не расспрашивал. Не мое это дело, но якобы у доктора были какие-то часы в машине, он вез их в Прагу, а часы эти контрабандные. За ним давно следили, а теперь его, наконец, поймали… Ты в яичницу лук не кладешь?

Кунц вытащил пакетик с луком из шкафа. Доктор Вегрихт никак не выходил у него из головы.

— Мне что-то не верится, — начал он, — чтобы именно доктор этим занимался. Может быть, какая-нибудь ошибка.

— Вряд ли, — говорю. — Я в такие ошибки не верю. А в общем-то не наше дело, они разберутся.

— Ну да, — сказал Кунц, — а что, если их ему подсунули?

— Ты что, детективов начитался? Кто бы их ему подсунул? Раз уж ты читаешь детективы, так должен знать, что в таком случае на них должны быть отпечатки чьих-то пальцев.

— А нашли его отпечатки?

— Ну, конечно, господи! Так по крайней мере зять говорит.

— На часах?

— Нет.

— Так может быть, он просто взял коробку в руки и оставил на ней отпечатки пальцев.

— Да, это может быть. Он якобы с самого начала говорил, что эта коробка не его.