Вероника Трифонова - Последняя жертва [litres с оптимизированной обложкой]

Он склонился над сумкой, и Алёна решилась. В два бесшумных прыжка преодолев расстояние до стула, она тихо схватила его, подкралась к Лыткину, и опустила на него. Однако в последний момент тот выпрямился, и весь удар пришёлся на его плечо. Алёна едва успела испугаться, как тот, взревев, повалил её на пол. От удара затылком об пол в глазах потемнело, а во рту почувствовался привкус крови. В следующую секунду рука маньяка сомкнулась у неё на горле.

– Ты что, всерьёз решила, что можешь обдурить меня? Ты, жалкая малявка?

В ужасе молотя ногами воздух, Алёна чувствовала, как лишается возможности вдохнуть. Кислорода в ней становилось всё меньше, а руки её были не в силах убрать мощную лапищу убийцы, вдавливающую в пол всем своим весом… Она почувствовала, как между ног становится сыро. Свет вокруг потускнел.

А затем вдруг рука разжалась. Сделав жадный вдох ртом, Алёна тут же закашлялась, и, хрипя, начала кататься по полу.

– Ты знаешь, я передумал, – раздался над её ухом тихий голос Романа. – Конечно, я ненавижу тебя – ты и твой отец лишили меня Дианы, да к тому же после психушки тебе не сиделось на месте – ты стала меня искать. Впихивать мне палки в колёса!

Он яростно перевернул её с живота на спину, отчего её едва не вырвало.

– Но за одну вещь я тебе всё-таки благодарен, – склонившись прямо к лицу Алёну, прошептал Лыткин. И тут, к её ужасу, он залез на неё, прижал к полу, и рывком задрал подол её платья. Она чувствовала его эрегированный половой член.

– Я подумал – мне вовсе необязательно убивать тебя сейчас, – маньяк ласково погладил её по голове. – Ты ведь можешь остаться здесь, и родить мне ещё одного ребёнка…

Он стянул с неё нижнее бельё. Чувствую на себе его вес, Алёна могла только жалобно пискнуть.

– Да, вот и отлично. Обещаю, я буду заботиться о тебе…

Он с силой вошёл в неё. Но едва она закричала, над ухом грянул уже его вопль. Секунда – и насильник отброшен в сторону.

– Лёша, – прошептала Алёна, увидев своего спасителя. Ну конечно, это был Шилов».

Усилием воли она вернулась в настоящее. Незачем ей подробно вспоминать дальнейшее – побег, поджог дома, громкий, полный боли рёв горящего заживо Лыткина – это было ужасно, несмотря на то, что ублюдок заслужил подобное.

Фото уцелело. То самое, с изображением трёхлетней девочки. Сжимая в руках белого плюшевого мишку, темноволосая малышка радостно улыбалась, глядя в камеру огромными голубыми звёздами глаз.

Глаза матери Алёны, Дианы…

В волосы ребёнка был вплетён большой розовый бант.

В больнице, смотря на эту фотографию, Алёна уже понимала, что вспомнила всё – по крайней мере, роды точно. Сказалась, наверное, очередная шоковая ситуация и новая травма головы… Она вспомнила, как в ужасе каталась по какой-то кровати, крича от невыносимой боли и сгибаясь настолько, насколько позволял почему-то огромный живот. Вспомнила голубой цвет ночной рубашки, страшные капельницы в руке, тёмное окно и толпу людей в хирургических костюмах, заставлявших делать её непонятные вещи: зачем-то дышать, разводить ноги в стороны, и делать что-то ещё. Как она орала, пытаясь ударить сильно давивших ей на живот докторов, и следовавшую за этим невероятно сильную боль, которая, казалось, сварила её собственный мозг, после чего Алёна уже ничего не помнила…

Сейчас, вдыхая сладкие запахи летней поляны и ощущая тепло Алёши, Алёна не знала, что делать с дочерью дальше. Маленькая Оля по-прежнему находилась в приюте, и она не была уверена, что хочет забрать её, как и вообще увидеть. По крайней мере, пока. Возможно, Лыткин был прав – хорошей матерью для неё ей не стать.

Но вместе с этим Алёна чувствовала к девочке жалость – ведь та, по сути, тоже оказалась жертвой маньяка, как и она. Бросать её, особенно теперь, когда малышка привыкла к заботе попечителя, было бы ужасно. Алёна только надеялась, что тётя Нинель продолжит навещать ребёнка, а то и вовсе заберёт к себе. Ведь после смерти Софии у неё больше не осталось детей.

Пока же они с Лёшей собирали вещи для переезда в Москву – там её будущий муж вместе с другом Серёжей открывает свой автосервис. На месяц им всё же придётся остаться здесь– помочь его родителям, тяжело переживающим гибель младшего сына Даниила, также убитого жестоким маньяком.

Но сейчас на этой поляне только они двое имели друг для друга значение. Их взаимная любовь и счастье быть рядом – такие простые и одновременно важные вещи, за которые многие, порою безрезультатно бились годами. А главное – у них было своё будущее. Это она знала точно.