Вероника Трифонова - Последняя жертва [litres с оптимизированной обложкой]

А затем они заблестели от появившихся слёз. Тихо шмыгнув носом, Ксю потянулась к нему – и он тут же заключил её в свои объятия. Крепко прижав к себе, Гоша молча гладил жену по голове и вздрагивающей хрупкой спине, следя за тем, чтоб покрывало не упало, время от времени его поправляя.

Они не покидают нас.

Наши самые весёлые и самые страшные воспоминания. Самые горькие и самые сладкие. Воспоминания о том, кем мы мечтали быть, о том, кого любили. О том, кто любил нас, и кто нас покинул.

Не полностью – часть подробностей из них выветривается, подобно дыму из сгоревшего дерева или пузырьков из газированной воды, но всегда оставляя основу, в каждом индивидуальном случае бывающей разной – будь то выжженная дыра или сладкое послевкусие.

Всё имеет следы. Мы способны переживать не только реальные, но и вымышленные события. Пусть в том и другом случае разница между силой эмоций, бесспорно, есть – их объединяет то, что оба не оставляют нас равнодушными. Ведь человек может испытывать радость, беспокойство и горе от потери как по отношению к настоящим людям, так и посторонним – и даже вымышленным персонажем. Постоянно, во множествах примерах по всему миру, люди вновь и вновь доказывали, что это так. И наш великий дар – способность испытывать самые разнообразные чувства – делает нас людьми.

Как просто представить в своей голове то, что ты хочешь. Добавить немного волшебства, отключиться от постоянно твердящих отовсюду голосов, пытающихся убедить тебя в неосуществимости твоего желания – и оно сбудется. А если и нет, то всё равно останется вера. Вера – великая утешительница людей.

Ксюша хотела бы верить в то, что Артём не умер. Он просто ушёл в другое место.

– Ему уже ничего не поможет, Ксюша.

Нет. Она не хотела этого слышать. Но какой-то частью своего сознания понимала, что это правда. Он ушёл, ушёл в вечную темноту, оставив её, разрушенную на куски, словно бетонную плиту. Боль, как чёрная дыра, высосала изнутри все ощущения, и осталась одна пустота. Когда какие-то люди выводили её из здания, задавали непонятные вопросы и хлопотали вокруг, Ксюше было всё равно. Ни на что не обращая внимания, она даже не помнила, как и куда шла, и где оказалась. Тело и конечности ощущались какими-то ватными, словно всё это принадлежало не ей. Голова болела, но не так, как совсем недавно – слабее и отстранённей, будто импульсы в нервных клетках тоже в опустошении затихли.

Она не сразу поняла, что кто-то рядом обращается к ней. Но некий внутренний сигнал сам автоматически распознал в этом голосе что-то до дрожи знакомое. На секунду Ксюша подумала, что это может быть Артём, но возникший было эмоциональный порыв тут же угас. Артём не может быть с ней, потому что его тело лежало сейчас в развалинах здания, в котором и он, и его мать когда-то были счастливы. А больше никого из близких здесь быть не может. Никто не знает, что она отправилась сюда. Ни дядя, ни племянник, ни даже её несчастный муж…

– Ксюша…

Нет, этого не может быть. Её глаза и уши определённо врали. Как Гоша мог сейчас оказаться рядом с ней? Он ничего не знал – притом она сама выгнала его две недели назад. Не мог же он взять и найти её…

Нет, мог. Он не раз уже это доказывал. Гоша, уверенно врывающийся в самые страшные её кошмары, и уводящий из них – несмотря на её сопротивление. Несмотря на то, они не желали её отдавать. Почуяв в ней темную сторону, чудовища тянули к ней свои лапы, высунутые из манящей чёрной бездны, полной страшных неизведанных тайн…

Также, как и сама Ксюша, не осознавая, пыталась вытащить погрязшего в ней Артёма, но не смогла.

И сейчас Гоша, несомненно лучший, вновь пришёл к ней, спас от самой себя. Он был рядом: обнимал, гладил, говорил успокаивающие слова, к которым Ксюша едва прислушивалась: было достаточно одного его голоса и присутствия. Зарывшись лицом в его куртку, она поняла, что сейчас это было для неё самым надежным убежищем от всего мира. «Они не покидают нас…»

Реальность снова начала расплываться. Всё, что произошло потом, пролетело пленкой смутно мелькающих кадров. Они куда-то шли, потом ехали, потом её обследовали какие-то доктора. Помимо болезненного укола в вену локтевой ямки Ксюша запомнила только один момент – но её психосенсорная система настолько истощилась, что была не в силах ответить на это эмоциями. И уж тем более, размышлять. Лучше перенести на потом.

Всё это время Гоша ни разу её не покидал – а Ксюша не отпускала его, и больше ни на кого не смотрела.