Роберт Дугони - Ее последний вздох

— Да, сэр, я понял. Да, будет сделано. — Джонни положил трубку. Молча прикрыл ладонью лицо и, не открывая глаз, заговорил: — Пожалуйста, скажите мне, что это не вы только что сломали человеку нос в баре, где было полно народу.

— Подозреваемому, — уточнила Трейси.

Ноласко опустил руки.

— Что?

— Я сломала подозреваемому нос в баре, где было полно народу.

— Ты что, издеваешься надо мной, Кроссуайт? Этот тип орет, что он всех засудит!

— Мы знаем. Мы там были.

— Да, конечно, а ты знаешь, что мы уже получили пять звонков, и ни одного в твою пользу? Свидетели говорят, что ты сначала треснула его мордой об стойку, а потом сделала ему подсечку ногой, так что он грохнулся затылком об пол.

— Все было не так, капитан, — сказал Кинс. — Этот тип ее лапал.

— Вот пусть она сама это и скажет, Воробей. А у тебя еще будет шанс написать докладную. И ты будешь ее писать, эту докладную, будешь, я тебе гарантирую, потому что иначе управление по связям с общественностью меня затрахает. А сейчас вали отсюда.

— Прошу прощения, капитан, — начал Кинс, — но я могу подтвердить…

— Это моя проблема, Воробей. Мне не нужно твое дерьмовое подтверждение. Если состоится расследование, они просто заявят, что ты повторяешь ее слова, и все. Так что вали отсюда и садись писать докладную.

Кинс встал, глянул на Трейси, повернулся и пошел к выходу.

— И дверь за собой закрой! — крикнул Ноласко ему вслед. Когда дверь закрылась, он продолжил: — Знаешь, кто это был сейчас, по телефону?

— Нет, капитан.

— Мартинес. Сказал мне, что именно сейчас, когда тень от расследования департамента юстиции еще висит над нашими головами, мы выбрали худшее время для подобных происшествий. И что я должен ему ответить?

— Скажите, что Таггарт сопротивлялся аресту.

— Кто такой Таггарт?

— Бойфренд Вероники Уотсон. Его наниматель позвонил нам и сказал, что он сейчас пьет в баре на Пайонир-сквер. Мы его проверили, и оказалось, что ордер на его арест открыт и что он к тому же нарушил правила условного заключения, бросив работу. Я трижды попросила его положить руки на стол. Я сказала ему, что твердо намерена покинуть этот бар вместе с ним и что он либо пойдет сам, в наручниках, либо я поволоку его силой. Он положил руки на стол.

— То есть подчинился.

— Нет.

— Но ты же говоришь, он положил руки.

— Положил, и я надела ему наручник на правое запястье. Тут он развернул свой стул и стал меня лапать.

— Как?

— За промежность.

— У него было оружие?

— Нож.

— Он причинил тебе какой-то физический ущерб?

— Нет, капитан.

— И никто этого не видел.

— Спросите у них.

— Бармен говорит, что видел, как ты приложила этого парня мордой об стойку.

— Бармен пришел уже после того, как Таггарт меня схватил.

— Значит, ты его все-таки приложила.

— Я применила локтевой захват, чтобы обездвижить его.

— А как его голова оказалась на полу?

— Когда мы стянули его со стула, он поскользнулся.

— И никто не успел его подхватить?

— Видимо, нет.

Ноласко взъерошил волосы рукой.

— При всем том, что у нас происходит, ты не могла найти в себе сил контролировать свое настроение?

— Мое настроение тут ни при чем. Он сам спровоцировал конфронтацию. На боку у него висел нож, а еще он сказал мне, что у него пистолет в брюках.

Ноласко подался вперед.

— Неужели?

— Нет.

— Что-нибудь еще?

— Нет, капитан.

Джонни смотрел в упор.

— Знаю я, о чем ты сейчас думаешь.

— Я ничего не думаю, капитан.

— Ты думаешь, что я не буду за тебя задницу рвать.

— Такая мысль мне даже в голову не приходила.

— Ну так и я тебе не спущу.

— Сэр?

— Ты сама напросилась быть старшей в группе по поимке Ковбоя. Так что теперь не отвертишься.

— Я и не пытаюсь отвертеться.

— А когда ты облажаешься, то не сможешь обвинить меня и сказать, что я все это подстроил из-за того, что случилось двадцать лет назад.

Так вот, значит, в чем дело. Вот почему Ноласко сам предложил ее в качестве старшего офицера, вот почему он дал ей не группу, а кожу да кости. Он хотел, чтобы она провалилась. Хотел, чтобы каждое новое убийство, совершенное Ковбоем, легло пятном на ее послужной список.

— Мы закончили? — спросила Трейси.

— Я сообщу в управление, где тебя найти.

Проходя через отсек, Трейси увидела на своем столе коричневую коробку и удивилась, но тут же, увидев под номером на крышке имя — Бет Стинсон, — все вспомнила. Она взяла коробку, спустилась по лестнице в гараж и сунула ее в кабину своего грузовика. После этого она пошла в Комнату Банди.