Роберт Дугони - Ее последний вздох

Вскоре после часу машины на парковке клуба начнут редеть, клиенты поедут по домам. Сразу после двух из задней двери клуба выпорхнут танцовщицы. Остальные служащие тоже скоро выйдут за ними. Ковбой обычно уходил одним из последних. И каждую ночь ехал домой, хотя и не всегда одним и тем же маршрутом. Не желая привлекать его внимание к своему грузовику — вдруг он нарочно закладывает каждый раз такие петли, чтобы стряхнуть возможный «хвост», — она покидала его в нескольких кварталах от дома, а потом, покружив по району, возвращалась проверить, на месте ли «Лексус». Но даже убедившись, что тот мирно стоит на подъездной дорожке у дома, Кроссуайт каждое утро просыпалась в ужасе: вдруг развернет сейчас газету и увидит там заголовок, от которого ее затошнит.

И все-таки она не сомневалась, что поступает правильно.

Единственными коллегами-детективами, кому она доверяла, были Кинс, который еще не вернулся из Мексики, и Вик, который понимал, что кое-что происходит, но знал пока ровно столько, сколько она считала нужным ему сообщить, и большего не требовал. К Ноласко она пойти не могла. Подумывала обратиться напрямую к Клариджу, но, при существующих обстоятельствах — его карьера под угрозой, Трейси дискредитирована — он и слушать не станет о том, что Дэвид Бэнкстон не Ковбой, а сразу потребует доказательств. Но у нее ничего нет, только косвенные улики да слова одного молодого полицейского, который до смерти боится, как бы его не уволили из органов и не оставили семью без куска хлеба. А этого недостаточно. В офисе шерифа округа Кинг хранились целые коробки косвенных улик, указывавших на то, что Гэри Риджуэй и есть убийца с Грин Ривер, но потребовалось целых двадцать лет, чтобы анализ ДНК с мест преступления подтвердил, что это он. Говорят, Риджуэй выбросил комочек жевательной резинки, а детективы, которые следили за ним, подобрали его и передали на анализ. Только так его и прищучили. Правда это или городская легенда, Трейси не знала. Но твердо знала одно: ей нужны прямые улики.

Кроме того, она боялась, что, если она пойдет к Клариджу и даже уговорит его открыть это дело заново, информация об этом просочится в прессу. Такую громкую историю просто так будет не замять. И если она окажется в газетах или в теленовостях, Ковбой сбежит, поменяет имя, начнет новую жизнь где-нибудь в другом месте и снова будет убивать.

Оставался еще Дэн. Конечно, скрывать что-то от человека — не лучший способ строить отношения с ним, особенно если она все же хочет сделать следующий шаг и насовсем переехать к нему в Седар Гроув, но в данный момент эта дилемма была временно снята благодаря несовпадению графиков. Всю эту неделю Дэн был в Седар Гроув, где разбирался с делами, накопившимися за время его отсутствия. Когда он звонил, Трейси ему не лгала. Просто говорила не всю правду о том, какую информацию она получила, и о том, как проводила вечера. Она знала, что он попытается отговорить ее от исполнения того плана, который она считала наилучшим: сидеть каждый вечер в засаде у «Пинк Паласа» и ждать. Как долго — Кроссуайт не знала, но помнила слова Аманды Сантос о том, что когда серийного убийцу снова охватывает желание убивать, ему не хватает сил долго противиться. Ковбой будет искать случая убить. Вопрос только в том, когда этот случай представится. Но Трейси не даст осуществить задуманное.

Она сползла на сиденье пониже и снова воткнула наушники в уши. Спрингстин стонал что-то про малышку, чей папочка ушел, оставив ее дома одну, и про еще одного типа с «непреодолимым желанием» [45] Песня Брюса Спрингстина «I’m on Fire». .

— Как в воду глядит, — сказала она вслух.

Первые капли дождя упали на ветровое стекло сразу после часа ночи. Прогноз обещал ливни ранним утром при кратковременных, но сильных порывах ветра. Трейси потянулась было к включателю дворников, но вспомнила про чистое ветровое стекло машины на заснеженной стоянке в Седар Гроув и опустила руку.

Перебирая плей-лист в своем телефоне, она смотрела, как капли дождя на стекле превращаются в струйки, а те сливаются в один сплошной поток.

Чем ближе подходил час закрытия клуба, тем больше Кроссуайт нервничала, в отличие от прошлых вечеров. Может, в ее организме просто накопился кофеин от выпитого за эти вечера кофе или сказывалась неистраченная физическая энергия, но чувство, что что-то должно произойти, не покидало ее ни на минуту. Откуда оно бралось, она не могла бы объяснить, как никогда не могла объяснить, почему еще в бытность ее патрульным полицейским что-то плохое вечно случалось в полнолуние. Видно, срабатывал какой-то инстинкт, нажитый за двадцать лет патрулирования улиц и дежурств в ночную смену — время гробокопателей, как говорят в полиции. Чутье подсказывало, когда обычная с виду дорожная пробка могла обернуться чем-то более серьезным, а контролируемая ситуация угрожала вдруг выйти из-под контроля, и в таких случаях Тейси всегда полагалась на интуицию и не забывала о самозащите.