Жорж Сименон - Мегрэ забавляется

— Еще жетон, пожалуйста, — попросил он гарсона.

Зайдя в кабину, Мегрэ вызвал редакцию газеты, в которой работал Лассань. Был шанс, что рыжий репортер сейчас находится там и строчит очередную статью.

— Мадемуазель, позовите месье Лассаня, пожалуйста.

— Кто его спрашивает?

— Скажите, что ему хотят сообщить информацию по делу доктора Жава.

В редакцию обычно поступали десятки подобного рода звонков, в большинстве своем — от сумасшедших или маньяков, но, как и в уголовной полиции, звонивших терпеливо выслушивали, поскольку иногда от них исходили серьезные сведения.

— Алло… Кто говорит?

У Лассаня был какой-то кашляющий голос.

— Это не важно. Месье Лассань, если говорить откровенно, то я не располагаю никакой информацией, но хотел бы обратить внимание на один пробел в ваших статьях.

Мегрэ, насколько это было возможно, старался изменить голос.

— Говорите скорее. Я занят. Какой еще там пробел?

— Где находилась Жозефа в субботу во второй половине дня?

Репортер сухо обронил:

— В квартире.

Он уже хотел повесить трубку, но комиссар оказался проворнее.

— В которой из двух? Послушайте-ка меня еще минутку. Супруги Жав имели, помимо няни, только двух слуг. Не так уж много для столь просторной квартиры, как у них, — имею в виду жилую часть апартаментов. При этом в рабочем помещении после уборки делать было нечего, разве что открывать дверь клиентам.

Лассань не вешал трубку — до Мегрэ доносилось его дыхание.

— Пожалуй, понимаю, о чем вы…

— Где могла находиться Жозефа во время консультаций? В квартире врача? В прихожей? В спальне? В ванной комнате? Могла ли она бездельничать там часами, если имелась работа напротив? Я уверен, что кнопка звонка на дверях кабинета доктора связана и с жилым помещением.

— Вы так и не хотите представиться.

— Мое имя не имеет никакого значения.

— Ну, что ж, спасибо. Я проверю.

Мегрэ почувствовал себя в несколько смешном положении, играя роль маньяка из числа тех, которые атакуют редакции газет, но для него это был единственный способ получить интересующие сведения.

Жанвье, вероятно, уже имел ответ на этот вопрос, вот только не мог он, Мегрэ, обратиться к Жанвье. В какой-то момент он даже хотел позвонить Лапуэнту, попросив того сохранить в секрете факт своего пребывания в Париже. Не потому ли он и не стал этого делать, что тогда все было бы слишком просто?

Вопрос тем не менее являлся важным. Конечно, вполне возможно, что Жозефа солгала, будто не видела ни мадам Жав, ни ее мужа входящими или выходящими. Однако не исключено, что женщина находилась в квартире напротив и ничего не знала о происходившем по другую сторону лестничной площадки.

Эвелин Жав не имела ключа от апартаментов. Но не ждал ли ее Негрель? Разве не могла она позвонить ему из Орли или даже перед отлетом из Ниццы?

Оставалась еще консьержка. Лгала ли она? Отделяет ли ее дворницкую от кухни и спальни плотная занавеска, как это делается во многих домах. Может быть, она чем-то занималась на кухне, когда проходила Эвелин Жав?

Мегрэ заказал свою порцию пива, не спеша выпил ее и как бы несколько отстраненно принялся размышлять о деле. Он представлял суету, царившую на набережной Орфевр, нетерпеливые телефонные звонки, Комельо, который всегда считал, что полиция работает не так быстро, как нужно.

От постового инспектора с бульвара Османн Жанвье знал о том, что Жав обращался к доктору Меру. Сотрудники мобильной бригады, которые допрашивали няню в Каннах, доложили ему, при каких обстоятельствах Эвелин Жав, а потом и ее муж покинули виллу «Мария-Тереза».

О возвращении няни с ребенком в Париж не объявлялось — впрочем, было понятно, по какой причине их держат на расстоянии.

Комиссар решил прогуляться и направился по набережным, как можно дальше обходя префектуру. В Сен-Жермен-де-Пре он передвигался с еще большей осторожностью, а на углу улицы Сен-Пер и вовсе остановился, ибо молодой Лапуэнт покуривал сигарету, стоя на краю тротуара в сотне метров от него.

Это заставило Мегрэ усмехнуться, хотя он и почувствовал легкий укол в сердце. Потом комиссар бросил взгляд на дом, где проживал Негрель, — здание отвечало описаниям в газете.

— Такси!

Мегрэ вернулся домой, ведь все это его не касалось. Он находился в отпуске, и Пардон настоятельно требовал, чтобы это был настоящий отдых.

— Так ты решил, чем мы сегодня займемся? — спросила мадам Мегрэ.

— Нет еще.

— Но хотя бы какие-нибудь мысли на этот счет у тебя есть?