Жорж Сименон - Мегрэ забавляется

— Подумываю, не махнуть ли нам в Конкарно полюбоваться на море.

Он излагал свои планы просто так, не веря в них, ради забавы. Все заботы лежали теперь на Жанвье, а Мегрэ воспринимал ситуацию как прообраз своего бытия в тот день, когда уйдет в отставку.

При этой мысли он помрачнел. Ладно, он согласен поиграть роль праздношатающегося обывателя в течение нескольких дней, максимум трех недель.

Но вариться в этом соку до конца жизни?

Шагая к паперти базилики Сакре-Кер, Мегрэ неожиданно сжал локоть жены, и она поняла, что он взволнован, и, как ей показалось, догадывалась, по какой причине, но виду не подала.

В тот вечер он так и не позвонил Пардону, хотя и обещал самому себе это сделать, сидя на площади Тертр. Откровенно говоря, сия мысль его более не занимала.

Было, наверное, около пяти, когда на углу Фобур-Монмартр они с женой свернули на Большие бульвары.

Солнце палило вовсю, и тротуары с редкими прохожими казались просторнее обычного. Между витринами магазинов готового платья и металлоизделий он увидел сумрачный, похожий на тоннель подъезд и услышал теньканье звонка, какой, бывало, давали перед началом сеанса в старых кинематографах.

Оказалось, что это действительно вход в кинотеатрик, который раньше Мегрэ как-то не замечал. Там показывали старые фильмы с Чарли Чаплиным, и комиссар остановился в нерешительности.

— Давай зайдем, — предложил он жене.

Она подозрительно посмотрела на темный плюшевый занавес за кассой, перекрывавший вход в вестибюль с серыми каменными стенами.

— Как ты полагаешь, там чисто?

В конце концов они все же вошли, а когда вышли вместе с толпой, обнаружили, что ликующее августовское солнце уже село и на смену ему пришло сияние фонарей и неоновых вывесок по обе стороны Бульваров. Супруги Мегрэ не заметили, что в кинотеатре в тот день меняли программу, и фактически они высидели два сеанса подряд.

Идти обедать домой было уже поздно.

— А не перекусить ли нам где-нибудь поблизости?

В ответ мадам Мегрэ заметила:

— Если так будет продолжаться, то скоро я разучусь готовить.

Они отправились на площадь Виктуар в ресторанчик, спокойную террасу которого комиссар так любил. Потом вернулись домой пешком, и к концу прогулки мадам Мегрэ стала пошатываться на высоких каблуках — прошло уже столько лет с той поры, когда они подолгу бродили вдвоем.

Спать легли с открытыми окнами, и им показалось, что почти тут же наступил новый день с солнцем еще более ярким, чем то, которое светило, когда они ушли с бульвара Монмартр. Утро радовало свежестью и знакомыми звуками за окном.

Никакого плана, чтобы убить время, у них не было, и за завтраком мадам Мегрэ спросила:

— А не сходить ли мне на рынок?

Сходить на рынок значило, что потом она займется приготовлением обеда. И тогда конечно же нужно будет в определенное время сесть за стол.

— Мы и так целый год питаемся дома.

— Ну да, за исключением дней, когда ты вообще не приходишь.

Так на самом деле и было, и если сосчитать случаи, когда из-за срочного расследования ему приходилось перекусить где-то на стороне, то оставалось не столь уж много дней, когда они обедали вместе. Потому-то он сейчас и хотел развлечения ради пообедать или поужинать вне дома.

Никаких рынков! Хватит обязаловки. Выкурим первую трубочку возле окна и понаблюдаем за жестами человечка у склада «Катуар и Потю».

В бистро напротив хозяин, закатав рукава рубашки, читал газету, лежавшую на цинковом прилавке. Мегрэ, конечно, мог договориться, чтобы каждое утро газеты ему приносила консьержка, но это лишило бы его удовольствия сходить за ними самому.

Кончилось тем, что он оделся, пока жена его хлопотала по хозяйству.

— Я скоро вернусь за тобой. Правда, еще не решил, куда мы пойдем.

— Но в любом случае сегодня я обую туфли на низком каблуке.

Итак, у них создавались новые привычки. Он покупал газеты в одном и том же киоске, садился на террасе кафе на площади Республики, дабы их пролистать, и гарсон уже знал, что он закажет.

«Преступление или несчастный случай?» — на сей раз вопрошали заголовки.

Профессор-токсиколог, который производил исследование внутренних органов трупа мадам Жав, дал заключение.

По тем или иным причинам на набережной Орфевр не поскупились на информацию, как это было в начале расследования, и газеты публиковали резюме доклада.

В организме Эвелин Жав было обнаружено значительное количество дигиталина.