Ханс Русенфельдт - Себастиан Бергман. 5 книг

— Торкель позвонит в центральную диспетчерскую и попросит их оказать нам полное содействие, — сообщила Ванья Себастиану, запрыгивая в машину на водительское место.

— Отлично, — ответил Себастиан, усаживаясь рядом. — Нам потребуется вся возможная помощь. — Он уже тяжело дышал. Выглядел загнанным.

Ванья завела машину.

— Если исходить из того, что она едет прямо в Турсбю, то есть две дороги. Е18 к северу от озера Меларен и Е4 к югу, — сказала Ванья и посмотрела на него вопросительно. — Ты имеешь представление о том, по какой она собиралась ехать?

Себастиан отрицательно покачал головой и вынул мобильный телефон.

— Ладно, тогда придется действовать наугад. Южная дорога отсюда проще.

Ванья включила проблесковый маячок и рванула с места.

— Ты позвонишь в диспетчерскую, чтобы узнать, не можем ли мы получить вертолет?

— Уже звоню, — ответил Себастиан.

Она свернула по Стюрмансгатан и выехала на набережную. Движение в середине дня было не слишком плотным. К сожалению. Было бы удачно, если бы Пийя застряла в пробке. Машины впереди давали им дорогу, и Ванья вскоре въехала в туннель возле Норрландсгатан. Себастиан дозвонился в диспетчерскую. Сообщил имя и служебный номер Ваньи. Рассказал об автомобиле, красном «Вольво» V70, зарегистрированном на имя Пийи или Эрика Флудин. Нет, регистрационного номера он не знает, но на одном из окон возле заднего сиденья есть синяя наклейка с гербом муниципалитета Турсбю.

Ванья наблюдала за ним, чувствуя себя уже не столь уверенной в том, что поступила правильно. Она не виновата в том, что Мария и Николь сидят в красной машине, но виновата в том, что они сидят там без Себастиана.

— Прости, если я напортила, — сочла она необходимым сказать. — Я сделала это, в общем-то, и ради тебя, и ради них.

Он посмотрел на нее, держа трубку возле уха и ожидая ответа из диспетчерской. Поначалу казалось, что он собирается огрызнуться, но он не стал. Отвел взгляд и посмотрел в окно.

— Я вообще не понимаю, какое тебе было до этого дело.

Она кивнула. Не ответила. Только сильнее надавила на газ, будто скорость могла отменить все содеянное.

Мария сидела на заднем сиденье вместе с Николь.

Машина была тщательно вычищенной и безликой: на полу — пусто, в ящичке между передними сиденьями — чистота и полное отсутствие пыли. Обычно Мария ездила на совсем других машинах. Там всегда валялись игрушки из Макдоналдса, бумажки и прочий мусор. Пийя включила радио. Первый канал, передававший научную программу о новых фарватерах в Баренцевом море, которые начинали открываться в связи с климатическими изменениями. Мария почти не слышала, о чем там говорилось. Николь, съежившись, сидела вплотную к ней и ни разу не пошевелилась с тех пор, как они покинули Грев-Магнигатан. Едва сев в машину, она сразу прижалась к ней как можно теснее, и через мгновение уткнулась лицом ей под мышку. Будто хотела исчезнуть с лица земли. Мария обняла ее, чтобы успокоить.

— Ничего страшного, лапочка, — прошептала Мария. — Все будет хорошо.

Николь не пошевелилась.

Мария раскаивалась. Было глупостью вести разговор с Себастианом при Николь. Следовало подумать. Избавить девочку от сцены разрыва. Не говорить всего. Не устраивать такой драмы. Но она была зла и неотчетливо соображала. Чувствовала себя преданной. Она впустила его в свою жизнь, и поэтому реакция на ложь и разоблачения была соответственной. Ничего удивительного, но вредно для Николь, которая еще больше сблизилась с Себастианом. Она продолжала шептать дочери. Пыталась достучаться до нее.

Пийя посмотрела на нее в зеркало заднего вида с удивлением.

— Что-нибудь случилось? — спросила она.

Мария покачала головой.

— Нет, она просто слегка разволновалась. — Мария чувствовала, что нет никаких причин рассказывать Пийе Флудин о Себастиане. Ей не требовалось, чтобы еще какие-то люди давали ей советы или пытались помочь. Она решила, что отныне станет решать проблемы сама.

— Но она по-прежнему не разговаривает? — продолжила Пийя, пытаясь не выдать голосом любопытства, но безуспешно. Мария поняла. Немота Николь, вероятно, будет темой, которой в ближайшее время интересоваться станут многие.

— К сожалению, нет, — ответила она и посмотрела прямо в глаза Пийе.

— Со временем наверняка будет лучше, — любезно ответила Пийя и нажала на газ. Мария считала, что она едет чуть слишком быстро, но ничего не сказала. Они ведь никуда не опаздывают.

Внезапно поминальное собрание показалось ей плохой идеей. Николь нуждается в тишине и покое. Особенно теперь, когда Мария довольно жестоко лишила ее Себастиана. Чувство уверенности, которое Николь испытывала в его присутствии, компенсировать будет трудно, и оно точно не возникнет среди множества незнакомых людей, пытающихся горевать на площади. Это может даже оказать на нее откровенно отрицательное воздействие, напомнить ей об ужасных событиях.