Ханс Русенфельдт - Себастиан Бергман. 5 книг

И еще Ванья. Она, по крайней мере, решалась вступать с ним в конфронтацию. Оставаться. А больше никто. Он разыгрывал так много игр, так долго жил с массой полуправды и лжи, что в итоге сам стал ложью. И ничем другим.

— Осталось четыре минуты, — сообщила Ванья, сосредоточенная на идущем впереди «Вольво».

Себастиан не ответил. Он пытался разглядеть в машине Николь. Через заднее стекло он видел темные очертания голов Пийи и Марии.

Но никакой Николь.

Ее, вероятно, скрывала спинка сиденья.

Девочку, которую он потерял.

Мама.

Казалось, будто она долго ни о чем не думала.

Полностью опустошила себя. Сжалась внутри и становилась все меньше и меньше.

Надеялась исчезнуть полностью.

И вдруг возникла мысль.

Единственная мысль. Единственное слово.

Мама. В опасности.

Фреда она спасти не смогла.

Но он ничего не знал. Она тоже.

Тогда.

А теперь она знает.

Мама должна узнать.

В точности, как она была вынуждена снова открыть дверь в дом, чтобы помочь человеку, который ее спас, сейчас она вынуждена рассказать.

Даже если это обрушит ее стены. Оставит ее беззащитной. Обнажит ее перед всем, что неправильно и ужасно.

Мама должна узнать.

Внешне она медленно оторвала лицо от теплой куртки, к которой прижималась. Подняла взгляд.

Мама выглядела радостной. Удивленной. Заулыбалась.

Внешне она потянулась. К маме, склонившей к ней голову.

Внутренне она нашла свой голос. Отыскать его оказалось легче, чем она думала. Он словно бы лежал в уголке и просто ждал, когда она осмелится им воспользоваться.

— Мама, это была она, — тихо прошептала она. — Это она.

Мария уставилась на дочку.

Ее голос прозвучал слабо, но каким-то странным образом решительно. Мария представляла себе, что первые слова Николь вызовут у нее в душе ликование. Что ей захочется кричать от неподдельной радости. Не так, как сейчас. От чистого страха.

— Что ты сказала? — прошептала она в ответ, наклоняясь ближе. Она хоть и слышала, но не поняла. Не связала это с женщиной, с любопытным взглядом которой встретилась в зеркале.

— Она была там, — продолжила Николь чуть сильнее, голос звучал увереннее с каждым слогом. — Когда они умерли.

Мария вслед за взглядом дочери посмотрела вперед. Выражение лица Пийи изменилось. Любопытство исчезло. Исчезли любезность и сочувственные взгляды. Теперь Мария видела злость, смешанную с решительностью и деловитостью.

Внезапно она поняла.

Глаза в зеркале сказали то, чего ей на самом деле знать не хотелось. Правду.

Машина сильно накренилась, когда Пийя быстро вывернула руль вправо. Шины взвизгнули. Марию и Николь швырнуло влево, и не будь они пристегнуты, обе перелетели бы через заднее сиденье.

Красное «Вольво» перед ними сильно занесло. Из-под колес взвился синий дым, когда машина с диким скрипом пошла юзом, перекатилась через шоссе и, виляя, заехала на дорогу на Ворбю. Секунду Ванья была уверена, что «Вольво» продолжит ехать прямо и съедет с дороги, но Пийя, похоже, в последний момент обрела контроль и на слишком высокой скорости повела машину дальше, в сторону аллеи Ворбю и светофора.

Ванья инстинктивно тоже вывернула руль вправо. Угол в сторону поворота у нее был лучше, чем у Пийи, и поэтому ее занесло совсем не так сильно. Однако у нее тоже получилось слишком быстро, и она чуть не потеряла контроль. Управляя одной рукой, она одновременно громко кричала в микрофон.

— Что-то произошло! Машина сворачивает в сторону аллеи Ворбю! Нам немедленно нужно подкрепление!

Они увидели, как красная машина протиснулась мимо ожидавшей у светофора машины, частично выехав на траву. Она поцарапала второй машине бок, но почти не потеряла скорости, выехала на пересекающую дорогу и скрылась из виду.

Когда их машина тоже пошла юзом, Себастиан держался за поручень над дверцей. Он высматривал «Вольво», но больше уже не видел. Внезапно перед его глазами возник большой бело-синий грузовик, ехавший им навстречу. Грузовик, бешено гудя, приближался. Ванья встала обеими ногами на тормоз. Себастиан не сомневался в том, что они столкнутся, но в последнее мгновение Ванье удалось остановить их машину. Грузовик, продолжая гудеть, промчался мимо и скрылся. Оба принялись искать машину Пийи, но виадук над шоссе закрывал им обзор. Ванья включила мигалку — момент неожиданности все равно утратил актуальность, и снова нажала на газ. Она свернула направо и продолжила двигаться в том направлении, куда скрылась Пийя. Ощущение, что все будет хорошо, исчезло. Теперь возможно все. Даже самое худшее.