Ханс Русенфельдт - Себастиан Бергман. 5 книг

Себастиан связался с вертолетом. Хорошие новости. Там слушали полицейскую рацию и сразу направились в сторону Лильехольмена.

— Мы локализовали машину. Она движется в левом ряду по шоссе Е4 в южном направлении. Как раз проезжает поворот на Вестерторп.

— Отлично, — ответил Себастиан и посмотрел на Ванью. — Надо сказать что-нибудь еще?

— Спроси, на какой она идет скорости, — велела Ванья. Себастиан быстро спросил. Ответ последовал через несколько секунд.

— Сейчас около ста пяти.

— Там разрешается девяносто. Мы ее остановим за это, — сказала Ванья и быстро взглянула на Себастиана. — Вызови машину 318 и попроси их отстать, чтобы она их не увидела. А вертолет пусть продолжает преследование. — Себастиан кивнул.

— О’кей. И что мы сделаем?

Ванья посмотрела на него с легкой усмешкой.

— Устроим Пийе маленький сюрприз.

Она теснее прижалась к маме.

Машина ехала так быстро. В точности как машинка, которой она так боялась в прошлом году в парке аттракционов «Грена Лунд». Тогда она тоже сидела крепко пристегнутой.

Не могла остановить ее или выпрыгнуть.

Когда она видела эту машину в прошлый раз, та двигалась гораздо медленнее.

Остановилась перед домом.

Она не обратила на машину особого внимания.

Наверное, кто-то приехал в гости.

Кто-нибудь из друзей тети Карин.

Оказалось, нет.

Машина приехала с криками и смертью.

Самые громкие хлопки из тех, что она слышала за всю жизнь.

Сильнее грозы. Сильнее всего.

Они раздирали на части тела.

Разбрызгивали по стенам кровь.

Теперь она сама сидит в машине, приехавшей со смертью.

Она еще теснее прижалась. Мама теплая.

Она крепко зажмурилась.

Хотела предупредить ее. Но не получалось.

Она не могла. Не хотела.

Внешне она видна и уязвима.

Внутри ее защищают стены.

Пока она маленькая.

И молчит.

Первым «Вольво» увидел Себастиан. Машина по-прежнему ехала в левом ряду, быстро обгоняя всех, едущих справа от нее.

— Вот она, — сказал он, указывая на красную машину. Ванья кивнула, она буквально минутой раньше отключила мигалку, чтобы их не заметили. Себастиан покосился на спидометр. 125 км/час.

— Она едет быстро, — с некоторым беспокойством проговорил он.

— Я постараюсь держать расстояние.

Она опять подняла рацию и вызвала руководителя группы автоинспекции областного центра Салем. Они заблаговременно быстро связались с группой из отдела автоинспекции полиции Седертелье, и план состоял в том, что они остановят Пийю как бы для рутинной проверки, заставят ее выйти из машины, отведут подальше от сидящих на заднем сиденье Марии и Николь и будут держать, пока не подъедут Ванья и Себастиан. Можно было надеяться, что они уже на месте и начали останавливать машины. Ванья обещала им сообщить, когда завидит «Вольво», и сориентировать их, через сколько времени Пийя окажется около них.

— Я вижу ее. Предполагаю, что она будет у вас меньше, чем через шесть минут.

— Мы готовы, — быстро раздалось в ответ.

Ванья повернулась к Себастиану. Теперь, когда она своими глазами видела машину, за которой они гонятся, она слегка успокоилась. По крайней мере, есть некий контакт.

— Остается надеяться, что они там выполнят свою работу, — сказала она.

— А мы? Что будем делать мы? — спросил он.

— В лучшем случае, ничего. Подъедем и заберем ее у автоинспекции. — Ванья быстро бросила на него взгляд. Понимающий взгляд. Его Себастиан уже давно не видел. — Все будет хорошо, Себастиан.

Он лишь кивнул и принялся взволнованно смотреть в окно на южные пригороды Стокгольма, которые они проезжали.

— Ты совершенно невыносима, но ты отличный полицейский, — произнес он чуть погодя.

— А ты в основном совершенно невыносим.

Себастиан усмехнулся.

— Почему у меня вечно все идет к черту? — Ему хотелось, чтобы это прозвучало риторически с легким оттенком легкомыслия, но к своему удивлению он услышал в словах отчетливый призвук жалости к себе.

— Ты наверняка сам знаешь, — ответила Ванья.

— Нет.

— Потому что ты высокомерный, циничный, плюешь на других людей, врешь, изменяешь, унижаешь… Продолжать?

— Нет, не надо.

В машине стало тихо. Немного посмотрев на Ванью, Себастиан опять перевел взгляд на красную машину.

Ванья права. Он никогда в жизни не думал, что кто-нибудь может любить его таким, какой он есть.

Ни родители. Ни коллеги в университете. Ни кто-нибудь из множества женщин.

Лили была первой. И пока единственной. Сабина и Николь — конечно, но они дети.