Ханс Русенфельдт - Себастиан Бергман. 5 книг

— Три километра в длину, километр в ширину и триста девяносто метров глубиной, — сообщил Пер, хотя ни Билли, ни Йеннифер его не спрашивали.

— Что здесь добывают?

— Медь. Каждый год добывают более пятнадцати миллионов тонн руды, но существуют планы увеличить производство больше чем вдвое.

Пятнадцать миллионов тонн. Йеннифер не могла даже представить себе, сколько это. Как вообще добывают такую массу из одной дыры в земле?

— Они работают круглые сутки, весь год, — сказал Пер, словно прочитав ее мысли, и показал на подъезжающий внизу под погрузку грузовик. — Уходит четыреста литров дизеля в час только для того, чтобы отвезти руду до дробилки. — Он указал на здание, расположенное в долине значительно дальше. — Оттуда раздробленная руда направляется по конвейерам к обогатительной установке, но этого отсюда не видно.

Пер снова переключил внимание на рудник под ними.

— Сама добыча, как вы видите, портит местность, а немного подальше они соорудили водовод, что более или менее осушило озеро, но это не главная проблема.

Он опять указал на здание в другом конце долины.

— Вон та гора, — произнес он, и Билли и Йеннифер сразу поняли, что он имеет в виду. Серо-черный горный хребет, отличающийся от всего остального вокруг по цвету и форме.

— Пять километров длиной, два километра шириной, и все это жильные массы и отходы дробления горных пород, остающиеся после обогащения. Выкачивается по пятьдесят тысяч тонн ежедневно, а при их соединении с кислородом возникает химическая реакция, в результате которой все-таки остающиеся тяжелые металлы выпускаются наружу.

— Компания планирует что-нибудь с этим делать? — поинтересовалась Йеннифер.

— Нам сюда привозят из Стокгольма шлам сточных вод, который смешивают с землей и набрасывают сверху, чтобы блокировать тяжелые металлы, но никто не знает, будет ли это работать, и если да, то как долго.

Пер обернулся к ним, и Билли мог поклясться, что увидел блеснувшую в уголке глаза слезу.

— Компания будет вести здесь добычу еще лет двадцать, а вот это продержится столетия, возможно, тысячелетия. Кто за это ответит?

Вопрос был риторическим, но, даже не будь он таковым, ни Йеннифер, ни Билли не смогли бы на него ответить. Все это было для них новым. Новым и несколько устрашающим. Пер провел указательным пальцем под носом и чуть дальше по щеке. Билли, вероятно, не ошибся относительно слезы.

— Говорят, что это создает тут рабочие места, но не такая уж масса народу здесь работает, и большинство из них иностранные специалисты. «FilboCorps» даже не платит в Швеции корпоративный налог. Матти проверял.

Пер двинулся мимо припаркованной машины к другому концу плато. Под ними до самого горизонта вновь распростерся нетронутый горный ландшафт. У Йеннифер никак не укладывалось в голове, что всего в пятидесяти метрах от места, где они только что стояли, пейзаж мог стать совершенно другим. Необъятным, нетронутым, впечатляющим, а за их спинами — тяжелая промышленность.

— Матти жил вон там, немного подальше, — сказал Пер, указывая в сторону леса внизу. Ни Билли, ни Йеннифер не смогли разглядеть что-либо похожее на дом, поэтому предположили, что Пер показывает скорее общее направление, чем точное место.

— Что произойдет, когда через двадцать лет шахту закроют?

— Большой рудник заполнят водой. Получится некое искусственное озеро, но на восстановление экологии потребуется время. Здесь все происходит несколько медленнее из-за холодов.

Пер опять повернулся к ним.

— Всему этому меня научил Матти. Он увлек меня. Неужели вы действительно думаете, что он продал бы землю, которая выглядела вот так? — Он обвел рукой дикий лапландский пейзаж. — Ради этого? — он через плечо показал большим пальцем в направлении рудника.

Вопрос вновь был риторическим, однако на этот раз они оба смогли бы ответить.

Это звучало неправдоподобно.

Если окажется, что так и есть, значит, компания «FilboCorps» должна за многое ответить.

Офис компании «FilboCorps» находился на втором этаже здания на Кунгсгатан, 36–38.

Себастиан и Ванья назвали в домофон свои имена, и их впустили. В комнате для посетителей, возле рецепции на стенах висели фотографии огромных рудников и шахт. Под ними значились экзотические названия. Комната была темной, отделанной красным деревом и обставленной изящными кожаными диванами и креслами. Себастиан остался стоять, рассматривая фотографии. Одно за другим вмешательства в первозданную природу. Все со вкусом представлено в комнате, которая является олицетворением денег.