Ханс Русенфельдт - Себастиан Бергман. 5 книг

Между ними ребенок.

За последние десять лет в его постели перебывало много женщин.

Но десятилетняя девочка — ни разу.

Тем не менее, это казалось совершенно естественным. Это и было самое странное. Возможно, потому что Николь все больше и больше напоминала ему Сабину. Возможно, потому что он впервые за очень долгое время понял, что значит доверие ребенка.

Того, кто не требует ничего, кроме ответного чувства.

Того, кто не имеет никаких скрытых целей или задних мыслей.

Того, кто, в отличие от него, предельно честен.

Возможно, потому что он ощущал любовь. Нежность. Без всякого секса и вожделения.

Такую нежность он уже раньше во многом ощущал по отношению к Ванье. Во всяком случае, в их лучшие моменты. Но там все время мешало наличие лжи.

Она этого не знала. Он знал.

Получалось односторонне и сложно.

Он чувствовал, что заснуть ни за что не сможет. Поэтому просто лежал, наслаждаясь близостью Николь и ее спокойным дыханием.

Изумительное ощущение.

— Вы спите? — послышалось со стороны Марии.

Отвечать не хотелось. Ему хотелось оставаться в этом сне наяву. Но она являлась его частью. Важной частью, поэтому он ответил.

— Нет, — тихо произнес он. — Не сплю.

Он услышал, как она чуть-чуть повернулась. Заметил, что ей хочется поговорить. Дать выход словам и мыслям. Она очень долго держала их при себе.

— Нам с Николь жилось не слишком легко, — начала она. Голос осторожный. — У нее в принципе нет контакта с отцом. Поэтому в ее жизни присутствовало не особенно много мужчин.

Он не ответил. Этого не требовалось. Он знал.

— Поэтому я считала важным, чтобы она бывала у кузенов. Чтобы посмотреть, что такое семья.

Она замолчала.

Мучительно приближаться к тому, что ты потерял.

— Знаете, это так странно, — продолжила она еще тише. Из боязни разбудить Николь или потому, что голос изменил ей, Себастиан не знал. — Я так завидовала Карин. Так злилась на нее. В течение нескольких лет мы даже не разговаривали друг с другом. Я считала, что она всегда получает то, что хочет. Что она избалована и эгоистична.

Мария повернулась в постели и впервые встретилась с ним взглядом над головой спящей Николь.

— Правда, ей ничто не давалось даром. Она всего добивалась тяжелым трудом, но она всегда заставляла меня чувствовать себя… — Мария засомневалась, подыскивая слова. — Не знаю, вероятно, я больше всего завидовала тому, что она казалась счастливой.

В темноте в ее глазах сверкнули слезы.

— Вы сейчас стыдитесь этого?

— Пожалуй, немного. Больше всего я огорчаюсь из-за Николь. Она теперь опять одинока. Такая же одинокая, какой всегда себя чувствовала я.

Она умолкла.

Себастиан молчал.

— Почему у вас нет детей?

Вопрос его поразил. Он ожидал продолжения, надеясь больше узнать о женщине у него в постели. А не такой внезапной смены темы. Не того, что разговор переключится на него.

— Просто так вышло, — автоматически ответил он.

— Вы, похоже, любите детей. Хорошо умеете с ними обходиться.

— Да.

— Вы никогда не были женаты?

— Нет.

Ложь.

Как легко она выскакивает.

Без малейшей мысли о возможных последствиях. Вообще без малейшей мысли.

— Хм… — донеслось до него, и он увидел у нее намек на улыбку.

— Что это означает? Хм.

— Просто странно. — Она переместилась немного ближе к нему. — Вы очень хороший человек.

— Спасибо. — Хорошим его никто еще не называл. Никто. Никогда. Он скользнул рукой к ее руке. Она пожала ее. Ее рука была теплой и приятной. Он придвинулся ближе к Николь и почувствовал щекой ее мягкую кожу.

Рука матери у него в руке.

Между ними дочь.

Ему хотелось вообще не засыпать.

Как раз когда Торкель, выйдя из гостиницы, направлялся к своей машине, ему позвонил Эрик. Его голос звучал радостно, почти восторженно. Что-то произошло.

— Я только что дозвонился до бывшей жены Тумаса Нурдгрена, Софии Нурдгрен. Она работала в ночную смену.

— Хорошо.

— Больше чем хорошо. Она знает ситуацию с Карлстенами. Говорит, что Тумас страшно разозлился из-за того, что они отказались продавать землю. Он пытался надуть ее, но ему не удалось.

— Я не понимаю, — сказал Торкель, открывая дверцу машины.

— Тумас выкупил ее долю в 2009-м, хотя денег у него вообще-то не было. Он взял большой заем под дом. София потом поняла, что он собирался быстро продать землю компании «FilboCorp» и получить прибыль.

Торкель почувствовал, как из тени начинает проступать мотив.

— Дальше еще лучше, — продолжил Эрик.