Влада Ольховская - Дерево самоубийц

Иван Гареев, тоже оказавшийся на коротком поводке у Илоны, обеспечил ему прикрытие, пригласив на вечеринку. При этом сам Иван про труп и истинную цель встречи не знал, чтобы его удивление перед полицией смотрелось искренним – Илона была невысокого мнения о его актерских и умственных способностях.

Тело Эдуарда Дежурова завернули в целлофан и уложили в багажник. Благодаря этому в машине не осталось следов ДНК, а на одежде Эдуарда не было ворсинок от покрытия автомобиля. Добравшись до места, Кирилл убрал целлофан и вместе со своими перчатками передал… подлетевшему к нему спортивному дрону, одному из тех, которые близнецы видели в кабинете Вадима. Управлял машинкой сам Вадим, стоявший в нескольких сотнях метров от дороги. Вот почему поблизости не было следов ни людей, ни машин. Но кто предположил бы такой вариант? Хотя, может, и следовало бы. Новое время диктует новые условия.

Вадим забрал улики, по полю прошел к своей машине, оставленной на другой дороге, и уехал. Кирилл же вывал полицию и позвонил Яну, потому что на самом деле ему от этой истории было гораздо страшнее, чем он готов был показать.

С Маргаритой обошлись куда проще. Сначала было не до нее, тело оставили в подвале дома отдыха, где до него и добрались крысы. Потом Маргариту решено было выставить самоубийцей, повесившейся у могилы матери – кто там будет копаться в деле какой-то дешевки-администраторши! Ведь предполагалось, что о ее связи с Эдуардом ничего не известно, эти двое навредили сами себе, скрыв роман. Но кто знал, кто знал.

А потом закрутилось, завертелось. Что-то шло по плану Яковлевых, что-то – нет. Например, Иван Гареев явился в клинику, хотя ему велели месяц не показываться поблизости. Но много ли можно ожидать от наркомана? Да и Кирилл начал вести себя неспокойно, и к нему приставили слежку. Яковлевы видели, что полиция подбирается к ним все ближе: и близнецы, и Инна Токарева. Успокаивало семейку только то, что против них не было весомых улик, а догадки и домыслы ничего не стоят.

Но вот совесть Кирилла задавила его окончательно, он стал поговаривать о чистосердечном признании, да еще и Инна добралась до Ивана Гареева. Илона решила убить двух зайцев сразу. Она милостиво разрешила Кириллу признаться, если он скажет, что просто был рядом, когда Эдуард умер от передозировки, и не станет привлекать к этому бизнес Яковлевых. Предложение казалось достаточно жестоким, чтобы не искать там подвох – и Кирилл не искал.

Это действительно он явился к Инне тем вечером, а вовсе не Иван. Синее пальто было идеей Илоны, чтобы гостя не запомнили, чтобы правду знала только следовательница. Как ни странно, признаться в своем позоре постороннему человеку Кириллу было проще, чем родным. В клане Эйлеров всегда были слишком строгие правила – Александра знала об этом как никто другой.

Кирилл даже не догадывался, что его используют для отвлечения внимания. Пока они с Инной говорили в гостиной, в квартиру прокрался человек Вадима и добавил яд в готовящийся ужин, а заодно и украл дубликат ключей.

Инна выслушала Кирилла, полицию вызывать не стала и велела ему прийти к ней завтра в офис – писать чистосердечное. Она наверняка поняла, что парень искренен, убегать он не будет. Инна не была настолько жестокой, как хотела казаться, иначе она не позволила бы ему уйти. Кирилл покинул ее дом с легким сердцем, когда они прощались, с Инной все было в порядке.

А уже на следующий день, позвонив в отделение, он узнал, что она мертва. Долго искать причину не пришлось, вскоре Вадим связался с ним сам и заявил, что, если он продолжит рыпаться, его обвинят еще и в убийстве Инны, ключи подкинут и другие улики обеспечат. Их человек побывал в квартире после ее смерти, он убрал следы, но Вадим-то знает правду!

Вот тогда Кирилл и начал потихоньку ломаться, тогда последовали срывы, невольной свидетельницей которых стала Ася. Такой человек, как он, действительно не стал бы плакать из-за стресса. Но он стал бы плакать, узнав, что помог отнять у кого-то жизнь – и позволил преступнику уйти безнаказанным.

Кирилл искал способ сдать Яковлевых полиции, но все больше убеждался, что способа нет. Его показаний будет недостаточно, а уж заметать следы эти двое умеют! Он ведь был сыном адвоката и внуком следователя, он знал, как работает система. Объективная несправедливость происходящего тесно переплеталась в его душе с чувством вины и бессилием. Даже теперь он не был готов позволить Илоне использовать против него рычаг давления, не мог допустить, чтобы родные увидели ту видеозапись… По крайней мере, пока он жив. Но если он будет мертв, ему будет все равно, правда?