Анатолий Степанов: Уснувший пассажир

– Сейчас бортпроводница Алла проинструктирует вас, как пользоваться дополнительными выходами из салона.

Появилась бортпроводница и жалко улыбнулась пассажирам.

То ли большой сарай, то ли небольшая молочнотоварная ферма – аэропорт Хаби в абсолютном одиночестве существовал в предгорной полупустыне. Не считая, конечно, недалеких снежных гор и мощной взлетно-посадочной полосы стратегического значения, построенной на всякий экстренный случай не знающими куда девать деньги деловитыми военными. Чтобы как-нибудь не окупить – оправдать существование подобного авиационного сооружения, его использовали в качестве аэродрома для сугубо местных перелетов. Хотя и неудобно: до ближайшего райцентра верст двадцать – двадцать пять.

По-восточному расположившись на корточках, сидели в тени несуразного здания (не в пример Москве осени здесь не было) с десяток аборигенов, в терпеливой безнадеге ожидая своего недалекого рейса, расслабленно волоча ноги, бессмысленно ходили вокруг аэропорта три непонятных гражданина в телогрейках, не очень-то соответствующих здешнему климату, покуривая у входа, вяло беседовали на крыльце еще одна троица командированных. Однообразие, скука и покой.

Но покой был нарушен. Растолкав командированных, сбежал по ступеням милиционер и, придерживая обеими руками обширную форменную фуражку, задрал плоское лицо к плоскому небу.

– Чего это он? – обиженно спросил у приятелей один из командированных.

Но вместо приятеля гундосо ответил ему местный радиоузел:

– Граждане пассажиры! В нашем аэропорту в ближайшее время произведет посадку реактивный самолет международной линии. Администрация аэропорта просит вас отойти от взлетно-посадочной полосы на безопасное расстояние. Еще раз повторяю: отойдите от полосы на безопасное расстояние.

– А мы на безопасном? – поинтересовался все тот же разговорчивый командированный.

– Надо полагать, – откликнулся один из его дружков. – Если только пилот из отвращения не захочет протаранить этот вонючий сарай.

Игрушечным макетиком появился на горизонте самолет, издавая еле слышный, комариный звук. Но так было недолго: звук напористо набирал мощь, а макетик на глазах превращался в могучую и тяжелую машину.

В общем-то крепкий народец здесь подобрался – ни крика, ни писка. Пассажиры, все как один тщательно пристегнутые, сидели, вцепившись руками в подлокотники и достойно изображали спокойствие – ждали развязки. Самолет круто шел вниз.

Вой перешел в рев и стал нестерпимым. Самолет надвигался громадным неотвратимым снарядом, готовым снести аэропорт Хаби. Но смиряя сам себя, он выдвинул из брюха колеса, и колеса эти коснулись бетона, гася немыслимую скорость. Самолет уже не налетал, самолет побежал, еле заметно, но грузно подпрыгивая на стыках плит.

Они еще до конца не остановились, когда ликующий женский голос официально сообщил по радио.

– Наш самолет осуществил посадку в аэропорту Хаби. Время стоянки будет сообщено дополнительно. Просьба оставаться на своих местах, так как выход из самолета задерживается в связи с отсутствием в местном аэропорте стандартного трапа для самолетов нашего типа. Администрация принимает все меры, для того чтобы предоставить пассажирам возможность спуститься на землю.

– На землю уже спустились, – ворчливо заметил Александр Иванович и снял успокаивающую свою ладонь с нервной руки Галины Георгиевны. Следовало поинтересоваться и состоянием рокеров. Он повернулся к ним, спросил: – Как дела, пацаны?

Дэн отстегнулся, поднялся и, прислушиваясь к беспрерывным звонкам, которыми требовали немедленных услуг пассажиры, ответил:

– Только что закончил новый хит под названием «Под небесами летайте, партийцы, сами». Начинаться он будет звонками. А чего они раззвонились, папик?

– Я чувак, – поправил его Александр Иванович. – Валерьянки, наверное, требуют.

Заполошенные стюардессы метались по салону – они были на разрыв. Спасая положение, голос, уже мужской, объявил скороговоркой:

– Сейчас вам будут предложены прохладительные напитки. Располагающие свободно конвертируемой валютой могут приобрести в передвижном киоске товары, первой необходимости.

– Бухалово, значит, – догадался Дэн. – Сколько у нас зеленой капусты, чуваки?

– На десять флаконов, – сообщил ударник, бывший у них казначеем.

– Тогда тащимся! – решил Дэн и поинтересовался у Александра Ивановича: – Что будешь пить, чува-чок?