Сей момент Казарян, правой рукой развернув его, левым крюком в полную боксерскую ученую силу нанес удар в печень. Чекунова скрутило, и он боком упал на землю.
— Стоило ли? — спросил подошедший Смирнов.
— Нет, ты больной или дурак!? — почти с акцентом вскричал Казарян. — Стоило, еще как стоило! Ты бы себя на мушке посмотрел!
— Ну, и каков видок был? — ернически поинтересовался Смирнов.
— Неважный был видок, Саня, — не обрадовал его Казарян. — Сильно страшно вот так под пулей стоять?
— Страшно? Вроде бы и не страшно… но ужасно боязно.
— Да нет, ты вроде уже и ничего, — успокоился Роман. — Уже и шуткуешь. Что с ним делать? — И он брезгливо носком туристского ботинка потрогал Чекунова. От прикосновения тот застонал. Оклемывался.
— Здесь допросить, пока тепленький, и расколоть до жопы. Он, по сути, знает про это дело больше всех местных.
— А ты спрашиваешь, стоило мне ему врезать или не стоило! Очень даже полезно для предваряющей хороший допрос подготовки.
Делать нечего: Чекунов открыл глаза. Казарян присел рядом на корточки:
— Проснулся, поганец, выспался? А то еще разок усыплю?
Чекунов, насколько мог энергично, поводил свою голову щекой по земле: не хочу, мол, таким образом засыпать.
Казарян быстро, осторожно и умело обыскал его. Из-за пояса вытащил «ПМ», отстегнул бебут в ножнах, из голенища вытянул запасной нож-финку, в карманах нашарил две пары наручников. И по мелочам: запасные обоймы, ключи от «газика», связку отмычек, милицейское удостоверение.
Чекунов лежал, как колода.
— Куда это барахло? — спросил Казарян.
— Потом в их нору сложим, — решил Смирнов и приказал Чекунову: — Вставай, поганец.
Казарян повесил чекуновский автомат себе на плечо, «Макарова» сунул в карман куртки, а остальное ногой брезгливо отшвырнул в сторону. Чекунов лежал, в безнадежности не решаясь двигаться.
— Кому сказано? — угрожающе напомнил Смирнов. Их терпение испытывать уже было невозможно. Чекунов сначала сел, а потом неуверенно поднялся. — Пойдем на твоего Арефьева посмотрим. Проводи его, Рома.
Чекунов, а за ним Казарян со своим «Вальтером» нешибко побрели. Смирнов взял две пары наручников и «ТТ» с обвернутой носовым платком рукояткой. «ТТ» он упрятал тщательно во внутренний карман и последовал за неторопливой парочкой.
На кровь неизвестно откуда налетели здоровенные золотисто-синие мухи. Они кружили над Арефьевым, издавая победительный гул, потому что подошли мешавшие им люди. А мухам жадно желалось присесть на слегка затвердевшую кровь и сосать ее, сосать…
— Здоровый, лось, тренированный и дурак, — подумал вслух подошедший к трупу Смирнов. — Это я не об Арефьеве, это я о тебе, Чекунов, — пояснил он. — Может, ему наручники надеть, Рома, чтобы без лишнего пригляда и хлопот?
— Есть смысл, — согласился Казарян. — Спереди, сзади?
— Спереди. Пожалеем, — решил Смирнов, протягивая пару наручников Роману. — Просто пусть руками по сторонам не размахивает.
Чекунов безропотно дал надеть на себя наручники.
— Куда посадить засранца? — поинтересовался Казарян.
— Вот на этот сук, где они вместе с живым Арефьевым сидели, — сказал Смирнов и вспомнил: — Он ему еще последнюю папиросу дал выкурить… Курить хочется, Рома.
Чекунов в ужасе глядел на Смирнова. Казарян без звука протянул пачку сигарет Смирнову и, ожидая, когда тот достанет сигарету, зажег спичку, умело закрывая огонек ладонями. Смирнов склонился, прикурил, сделал первую целебную затяжку.
— Эх ты, волевик, — в который раз упрекнул Казарян. Получавший несказанное удовольствие от сигареты, Смирнов не желал портить его и разговор перевел на другое.
— Артист где, Рома? Художественный руководитель?
— Упаковал его при помощи подручных средств. В моем «газике» лежит.
— Не сбежит?
— Думаю, нет. Руки назад моими ремнями скручены. Портки и подштанники ему спустил и у щиколоток узлом связал.
— Значит, с голой жопой лежит, которую комары жрут нещадно?
— Угу.
— Приятная картинка, — Смирнов сделал последнюю затяжку, бросил окурок и носком кроссовки тщательно растер его. — Поговорим, лейтенант?
Чекунов сидел на суку и незаметно для себя мелко раскачивался взад-вперед. Прежде чем заговорить, кашлем опробовал голосовые связки. И все-таки голос сорвался, выйдя в букве «ч» на жалкий звук:
— О чем?
— Кто у тебя главный?
— Начальник райотдела милиции капитан Поземкин, — уже бодрее — вопрос так себе, не по сути, — заговорил Чекунов.
Читать дальше