Алексей Макеев - Восьмая горизонталь

… Весь следующий день ушел на поиски тех самых участников. Это оказалось непростым делом. В ветеранской организации Льва и Станислава приняли достаточно любезно. Первое, что удалось выяснить сыщикам: да, в феврале сорок пятого года под Гданьском был разгромлен один из самых крупных отрядов АК и пришедшая ему на помощь рота английской морской пехоты. Десант. Гданьск – самый крупный порт Польши – очень привлекал объединенное англо-американское командование. Мало того, оказалось, что аковцы – их отряд назывался «Серые братья» – принадлежали как раз к тому крайнему крылу, к «Национальным Вооруженным Силам», о которых рассказывал Гурову Семен Семенович.

Услышав это, сыщики понимающе переглянулись: след становился все теплее!

А кто же разгромил «Серых братьев»? Немцы?

Тут полной ясности не было. Немудрено: тогда, поздней зимой сорок пятого года, под Гданьском наблюдалось что-то вроде слоеного пирога. Наступающие советские части, отступающие немцы, десантники союзников, Армия Крайова, Армия Людова… Кто-то выходил из окружения, кто-то попадал в него. Настоящая мешанина, обильно пропитанная кровью.

Гданьское отделение Всепольского Союза ветеранов было неоднородным, как и весь Союз! Десятилетия, прошедшие после войны, не притушили до конца взаимную неприязнь между стариками, часть которых сражалась под знаменами АК, а часть воевала в АЛ. Во времена ПНР об Армии Крайовой вообще предпочитали не вспоминать, тогда ветеранскими организациями руководили бывшие аловцы, которые не слишком-то стремились разобраться в подлинной истории гибели «Серых братьев». Затем политические векторы поменяли направление почти на противоположное, но время ушло, а свидетелей тех давних событий становилось все меньше и меньше.

Сегодня Гурова и Крячко приняли два относительно молодых вежливых поляка: председатель отделения и его заместитель. Сами они, конечно же, не воевали и являлись, по сути, правительственными чиновниками, у которых хватало других проблем, кроме как копаться в давней и, без сомнения, достаточно мутной истории с разгромом одного из отрядов НВС. Тут и субсидии ветеранам, и забота об их жилищных условиях, и лечение стариков, и прочие бытовые, организационные проблемы. А со штатами во Всепольском Союзе все далеко не блестяще, денег государство выделяет не слишком много… До истории ли с «Серыми братьями» тут?

Разговаривал с поляками Станислав, а Гуров при сем присутствовал, внимательно вслушиваясь в звуки такого близкого и все же чужого языка, в интонации ответов, которые давали собеседники Стасу.

Лев Иванович чувствовал: что-то поляки недоговаривают. Нет, не врут, но… Уходят от темы, о чем-то умалчивают. Только ведь способ умалчивания, то, как человек чего-то избегает в разговоре, может сказать почти столько же, сколько правда.

Станислав подтвердил это смутное ощущение настороженной недоговоренности, возникшей у Гурова. Когда они вышли на улицу Гданьска, Крячко невесело сказал:

– Глаза-то у них бегали. Нет, я уверен, что об этой темной истории что-то известно. Хотя бы на уровне слухов. Но… Не желают они говорить на эту тему с нами. Что наводит на определенные размышления. Хорошо, что помогли хоть тем, что дали телефоны и адреса троих бойцов отряда, которые еще живы и сейчас в Гданьске. Посмотрим, что они скажут.

– Если захотят с нами разговаривать, – столь же хмуро отозвался Гуров. – А про «Свитезь» ты спрашивал?

– А как же. Утверждают, что им ничего о «Свитезе» неизвестно. В это я вполне могу поверить. О нем, вероятно, и в России мало кто располагал информацией. Что тогда, что сейчас. Зато мы узнали, кто командовал «Серыми братьями». Збигнев Невядовский, ему было сорок лет. Кадровый офицер Войска Польского. Тогда же он и погиб. Я думаю, что в разговоре с теми людьми, координаты которых мы получили, стоит упомянуть об их командире. Допустим, мы хотим написать о таком славном герое в своей книге. Кстати, давай еще раз уточним, что мы хотим узнать. Разговор-то придется вести опять-таки мне. А жаль, ты у нас признанный мастер психологической игры. К тому же обаятельный. Ты кого хочешь разговорить можешь. Как вообще мы организуем эту беседу? В гости напросимся ко всем трем по очереди? Правда, председатель отделения обещал позвонить каждому из них, предупредить о нашем визите и попросить помочь нам.

– Лучше бы пригласить всех троих в какой-нибудь ресторанчик. И устроить что-то вроде пресс-конференции. Зайдем к каждому по очереди, такие дела лучше решать при личной встрече, а не телефонным звонком. Уважительнее. И пригласим на вечер. Посидеть, немного выпить. Им – вспомнить славную молодость, нам – послушать. Ветераны обычно любят, когда ими интересуются, расспрашивают о былом. Задача у нас простейшая. На первый взгляд. Именно разговорить стариков. Узнать, что произошло с ними в феврале сорок пятого. Участвовал ли в разгроме их отряда «Свитезь». Я почти уверен, что без «Свитезя» не обошлось. О командире? Правильно, о командире их заговорить стоит. Какая, право, досада, что я не знаю польского языка!