Алексей Макеев - Восьмая горизонталь

Правда, этой майской пятницей в польский город Гданьск прилетели отнюдь не два оперуполномоченных Главного Управления уголовного розыска РФ, а частные лица. Активисты российско-польского общества «Славянское содружество», живо интересующиеся историей Второй мировой войны. Даже книгу собирающиеся в соавторстве написать о днях освобождения Гданьска от фашистов и роли АК в этом славном деле. С тем, чтобы восстановить историческую справедливость и способствовать лучшему взаимопониманию между нашими народами. По ряду соображений афишировать свою принадлежность к российской милиции не стоило, хоть Гуров и Крячко были готовы законтачить со своими польскими коллегами. В случае необходимости.

А вот активисты историко-патриотического панславянского общества – это самое то, отличная легенда. Особенно учитывая, что интересоваться друзья собирались именно тем, о чем в легенде говорилось. Правда, под несколько своеобразным углом.

Кстати сказать, общество такое существовало на самом деле, а выправить Льву и Станиславу соответствующие документы не составило для генерала Орлова особенного труда. Столь же легко решился и вопрос с визами: сработали горизонтальные связи Петра Николаевича.

Почему вообще возникла идея отправить сыщиков в Польшу?

Дело в том, что пока Гуров с Крячко ловили и раскалывали Амбала, Петр Николаевич тоже времени не терял. По своим каналам Орлову все-таки удалось выяснить, где и как завершился боевой путь Трофима Ивановича Таганцева. Созвонившись с одним из своих старых знакомых, генерал-лейтенантом в отставке, который во времена «бериевской амнистии» был одним из кураторов по линии Минюста колымского куста лагерей, Петр Николаевич получил от него кое-какую информацию. Точнее ссылку на тех людей в архиве Минюста, от которых ее можно было получить. А уж там, в родном ведомстве, снова помог Гаранин!

Выяснилось, что подполковник Таганцев был командиром специального разведывательно-диверсионного отряда МГБ «Свитезь», действовавшего в последний год войны на территории Польши. Но вот чем конкретно занимался возглавляемый Трофимом Таганцевым отряд, оставалось «покрыто мраком неизвестности». Все материалы об операциях, проводившихся «Свитезем», оставались недоступны. Было лишь известно, что действовал отряд ранней весной сорок пятого под городом Гданьском.

Дмитрий Войскобойников рассказал не столь уж много, особых америк Амбал сыщикам не открыл. Но вот в контексте всего уже известного его сведения, полученные в результате «автородео» с последующим потрошением Амбала, были вполне весомы. Недаром Гуров так хотел взять его, интуиция не подвела Льва Ивановича.

Чуть ли не самым главным результатом этого дня сыщики считали то, что заказной характер убийства Таганцева подтвердился. Существование таинственного Икса, стоящего за спинами Слонова и Войскобойникова, превращалось из достоверной гипотезы в несомненный факт. Это указывало: Гуров и Крячко идут в правильном направлении.

К тому же теперь имелся человек – надежно упрятанный в специзолятор ГУ Амбал, – который мог опознать Икса и подтвердить роль заказчика в организации убийства Трофима Ивановича на суде.

В том случае, естественно, если дело дойдет до суда. Потому что оставалось самое «простое»: найти и схватить Икса.

Описание внешности заказчика, которое дал Войскобойников, слабо совпадало со словесным портретом и фотороботом, составленными Станиславом Крячко со слов старушек у подъезда и шахматистов из ботанического сада. Длинные светлые волосы, вислые усы, бородка-эспаньолка, темные очки…

– Это ничего не значит, – уверенно сказал Гуров, обращаясь к Крячко и Орлову. – Парик и прочее, скорее всего. Важнее речевые характеристики: они совпадают!

– Согласен, – кивнул Крячко. – Амбал утверждает, что в речи заказчика чувствовался едва заметный акцент, словно он из Западной Белоруссии или Прибалтики. Поэтому Войскобойников его для себя иностранцем и поименовал.

– Или из Польши… – задумчиво проговорил Петр Николаевич.

Самым важным в показаниях Амбала было, однако, другое. Он сообщил, что в разговоре с ним и Хоботом заказчик-«иностранец» потребовал, чтобы Трофим Таганцев был убит непременно в День Победы или накануне праздника! И тогда же, выдав им аванс, передал Хоботу загадочную раскрашенную картонку. Что это такое, «иностранец» объяснять не стал, но убийцы должны были опустить картонку на труп Таганцева.