(Дж. Н., А.Д. и М.С. смеются)
ШС : Знаете, когда нас освобождали, я поверить не могла, что это на самом деле. Как и когда похищали. Необыкновенное чувство.
М-р Нгуен : Значит, они не скрывали, что главной причиной вашего похищения было их желание завладеть вашим ребенком?
ШС : Ну… сначала те двое говорили, что это такое испытание. Но потом – дня, может быть, через два – они перестали приходить, и тогда была только она.
М-р Нгуен : Киара Фаллоуз?
ШС : Да. Как будто ее назначили главной. Как будто это была часть ее подготовки. Она приносила еду. Она давала, и она забирала. Как бог. Точнее, как богиня, злая богиня. И всегда давала понять, что теперь она здесь главная, и даже звала меня так. Ой, извините, вы же не знаете как. Проблема. Она называла меня проблемой. Говорила, что они устраняют проблемы, чтобы она научилась быть хорошей матерью. Потом она захохотала. И плюнула. Не на Рамблу, но в ее сторону. Рамбла поняла, дети ведь все понимают. Тогда это и началось: как только та войдет с едой, дочка плачет. И ей это нравилось. Киаре. Рамбла прямо заходилась от крика. А та только хохотала.
Майло и Нгуен решили, что Ри надо рассказать про Винки и Бориса. И что сделать это должен я.
Через день после того, как она дала показания, я навестил ее в номере небольшого отеля в Западном Лос-Анджелесе, назначенного ей как место для восстановления сил. Полицейский по имени Рэй Ройкин сидел в коридоре и играл в игру на «Айпэде». Никакой надобности проверять у меня документы не было: я присутствовал в отеле в день заселения туда освобожденных заложниц, а Ройкин получил приказ лично от Майло.
Рамбла спала в кроватке в гостиной. Ри лежала рядом на аккуратно заправленной кровати и читала журнал «Пипл».
Мы с ней поболтали немного о том о сем, а потом я, решив, что момента удобнее все равно не будет, рассказал ей всю правду.
За час она прошла весь путь – от потрясенного молчания к жадному выспрашиванию деталей и от рыданий к чувству вины, которое живые обычно испытывают в такие моменты перед мертвыми. Еще через двадцать минут проснулась Рамбла, и Ри, отодвинув горе, смогла вернуться к материнским обязанностям. Вскоре Рамбла заснула опять, и Ри сказала, что ей тоже нужно отдохнуть. Я обещал зайти к ней еще вечером, а то и раньше, если я ей нужен.
Она ответила:
– Конечно, нужны. Рамблу я укладываю в семь – в этом смысле она у меня как часы. Так что после семи, пожалуйста.
– Она уже вошла в режим.
– Почти. Наверное, с нами обошлись не так плохо. В том смысле, что оставили ее со мной.
Я подумал – не окажись мы там тогда, когда мы там оказались, как скоро Нибы решили бы, что Ри не прошла тест на материнство?
Наверное, и Ри подумала о том же, потому что, когда она провожала меня до двери, руки у нее дрожали.
Я взял ее ладони в свои.
– Знаю, это прозвучит меркантильно, но я собираюсь подать в суд, – сказала она. – Не на тех двоих, а на весь департамент шерифа. И на округ – за то, что у них в суде такие порядки, и вообще на всех, кто еще придет в голову.
– Вы наняли адвоката?
Она покраснела.
– Майрон звонил. Он готов взяться за это дело. Я могу на вас рассчитывать? Ну, что вы будете там и скажете, что я хорошая мать, а моя Рамбла – хорошая девочка? И еще о том, что они сделали со мной?
– Конечно, – сказал я. – К тому же нам нужно позаботиться еще о том, чтобы вы с Рамблой чувствовали себя как можно лучше…
– Терапия, – сказала Шери. – Ну, конечно. Это тоже будет часть нашего договора. – Она улыбнулась. – Знаете, может, у меня скоро будет столько денег, что вы от меня не отделаетесь.
Я улыбнулся ей в ответ.
– Ничего, я это переживу.
Она порывисто подалась вперед и запечатлела на моей щеке горячий короткий поцелуй.
– Извините, если некстати, но я вдруг почувствовала, что мне надо… коснуться вас. Не для секса. А чтобы установить с вами контакт. И поблагодарить – это ведь вы с самого начала видели правду.
– Рад, что смог помочь.
Уголки ее рта снова поползли вниз.
– Бедный Винки… Хорошо, хоть Борис не пострадал – я пробовала до него дозвониться, но он не берет трубку. Наверное, сейчас я последний человек, с кем ему хочется говорить.
– Это не ваша вина, Ри.
– Я и сама себе это твержу.
– И это правда.
– Да знаю я, знаю. Но все равно ничего не могу с собой поделать. Наверное, вы правильно говорили, все пройдет со временем… А времени у нас впереди много – если, конечно, Майрон действительно сможет отсудить то, что он собирается отсудить. Только не думайте, что это меня как-то изменит. Главное ведь не в богатстве. А в том, чтобы жить честно и никому не делать зла. Винки это знал. Он был таким хорошим другом… Таким ласковым и надежным… И надо же, я никогда его больше не увижу…
Читать дальше