Джонатан Келлерман: Убийца

– Ух ты… Какую я пропустил вечеринку. Ну, ладно, она – мой свободный конец, мне его и вязать.

– Есть какие-нибудь признаки того, что она вооружена?

– Нет, если только в сумочке что-нибудь, совсем маленькое…

– Одну из жертв уложили из двадцать пятого калибра.

– Хорошо, лейтенант, я учту. Еще раз поздравляю.

– С чем?

– С тем, что похищенные живы.

Следующий звонок – лейтенанту СВАТа Байрону Бёрду, через особую засекреченную частоту. Бёрд ворчливо ответил:

– Да?

– Нужна твоя помощь, – сказал Майло.

– А я-то думал, ты мне билеты в театр хочешь предложить, – сказал Бёрд. – Дай-ка я посвящу тебя в свой бэкграунд, старина: я на ногах с трех часов утра, потратил ту еще тучу времени на рейд по наркоте, но вызов оказался ложным. Так что даже не говори мне о работе, Майло. Я иду в спортзал.

– А я как раз хотел предложить тебе утешение получше, чем просто отжиматься от скамейки, Байрон.

– И что же это такое?

Майло ввел его в курс дела. Бёрд отреагировал так:

– Двое помощников шерифов – вот это да… А где именно в Моске?

– Семья и опека.

– Оба преддверия ада мне знакомы. Два развода и завещание матушки. Стоит закрыть глаза, так прямо и вижу эти коридоры, полные людей в гражданском… значит, придется нам проявить осторожность. В предварительных ласках, так сказать.

Арестная команда должна была состоять из шестнадцати наиболее физически сильных офицеров Бёрда, одетых в гражданское.

– Восемь для него, восемь для нее, – сказал Бёрд. – Не хватало мне еще, чтобы моя новая девушка накинулась на меня с обвинениями в сексизме.

Смех смехом, а предложение заменить мускульную силу на огнестрельное оружие ему не понравилось. Что ж, может быть, он был прав: пронести оружие в здание суда так, чтобы там не поднялась паника, – задача и так почти непосильная, а уж учитывая могучий калибр, которому обычно отдают предпочтение ребята из СВАТа, и подавно.

Наконец сошлись на следующем: восемь из шестнадцати человек группы захвата возьмут девятимиллиметровые и спрячут их под объемистой одеждой, но в дело пустят лишь в самом крайнем случае. Так что брать предстояло скорее числом: Нибов предполагалось взять в оцепление и изолировать по очереди, как только те выйдут каждый из своего зала суда. Не сразу, а когда толпа немного рассеется, чтобы свести к минимуму риск случайных жертв.

Если толпа так и не рассосется, то арест придется производить в другом месте и в другое время.

– Только этого мне и не хватало, – сказал Бёрд. – Играть с ними в поддавки, как с кошкой…

– Будь оптимистом, Байрон.

– С чего это вдруг?

– У меня живые заложники.

– Молодец – только не забудь про тех двух жмуриков, которые уже числятся за тобой по этому делу, и не лечи мне мозги своим позитивным мышлением.

С Хэнком Нибом, когда тот вышел из зала судьи Нэнси Маэстро через час после прибытия на место группы захвата, все прошло гладко.

– Видел бы ты его физиономию, – сказал Бёрд по рации. – Как у пацана, который наложил в штаны на первом свидании. Потом, правда, опомнился, сразу стал весь такой важный – не разговаривайте со мной, дайте мне адвоката… Ну, это уже не моя проблема, он сейчас на пути в Центральную. Интересное, наверное, зрелище: человек в форме среди своих недавних подопечных. Ох, и порезвятся с ним бандюки – они большие любители стражей порядка.

– Кажется, именно это называется иронией, – сказал Стёрджис.

– Это называется гребаное правосудие, Майло. Ты, часом, не заметил, той малышке он ничего не сделал?

– Нет вроде.

– Это хорошо, а то, если б я знал, что он хотя бы пытался, то устроил бы ему хороший пинок в соответствующие органы, – сказал Бёрд. – Но, даже если и не пытался, он все равно злодей. Может, твоим заложницам мозгоправа вызвать?

– Спасибо, что подсказал, Байрон.

– Ладно, до связи, когда возьмем миссис Злодейку.

Десять минут спустя Бёрд позвонил снова:

– У нас проблема, Майло. Ее суд распустили два часа назад, какая-то желудочная хворь судью одолела.

– Она была там?

– Проверяем.

– Ее машина на служебной парковке?

– Пока не нашли. Хотя все здание уже обшарили, включая территорию для посетителей… Ладно, будет что-нибудь новое, я дам знать.

Майло повесил трубку и потер глаза. Сел за руль, откинул назад сиденье, потянулся. Я сел рядом, в пассажирское кресло, и стал смотреть, как он ерзает.

– Что у тебя на уме, Большой Парень?