Джонатан Келлерман: Убийца

В комнатке воняло детскими какашками и яблочным соком. Стальное мусорное ведро было переполнено испачканной бумагой. Рядом с детской кроваткой – портативная уборная. Три рулона туалетной бумаги на полу, рядом – стопка одноразовых подгузников. Точно такие покупал вчера вечером в универсаме Хэнк Ниб.

Кроватка стояла так, что Ри могла до нее дотянуться, а вот обогреватель был вне сферы ее досягаемости из-за стального кольца у нее на ноге и такой же цепи, которая приковывала ее к восточной стене гаража.

Шесть футов цепи. Вселенная длиной в два шага. Граница которой проходила всего в полутора футах от двери, такой соблазнительной, сводящей своей близостью с ума.

Лодыжка в зажиме кольца вспухла и была сплошь покрыта сеткой из шрамов – свидетельства напрасных попыток освободиться. Корочка на шрамах показывала, что Ри оставила надежду несколько дней назад. То есть вскоре после того, как ее похитили.

Но похитители допустили тактическую ошибку, приковав женщину к той стене, за которой был двор. Вот ее «тук-тук» и просочились наружу.

Несмотря на жару, Ри Сайкс дрожала – она была голой под бледно-голубой хлопковой рубашкой. Такие выдают пациенткам в больницах.

На Рамбле была розовая ворсистая пижама с носочками. Ее верхнюю губу покрывали сопли.

– Мы пришли за вами, – сказал я.

Мать и дочь заревели в один голос.

Я медленно подошел к ним.

Узнав меня, Рамбла просияла. Но ее маленькая мордашка тут же нахмурилась и скуксилась. Она вздрогнула, рванулась от меня и вцепилась в мать.

Сначала Коди в ночлежке, теперь она…

Оба ребенка вели себя, повинуясь первичному закону выживания, заложенному в генах млекопитающих миллионы лет назад: «Будь незаметным».

Пока Рамбла старалась зарыться в мать, Ри прикрыла ей голову ладонью.

Я попятился.

Глаза Ри бегали.

– Они психи! – Голос ее был надтреснутым, как у старухи.

– Я знаю.

– Нам надо уходить, сейчас же. – Она подняла закованную ногу. Рамбла задрожала и заскулила.

Я повернулся к Майло. Тот был уже на телефоне.

– Скоро.

Я стоял, стараясь не делать резких движений и никого не пугать.

Наконец Рамбла решилась глянуть на меня искоса. Я улыбнулся ей. Ее губки задрожали, из глаз хлынули слезы, а крошечные пальчики принялись мять сорочку матери.

– Тише, детка, – сказала Ри, – тише, детка, чщщ, чщщ, тише, детка, чщщ, чщщ…

Рамбла пробормотала:

– Нанана, – и начала всхлипывать.

Ри посмотрела на меня.

– Я ничем не могу ей помочь.

– Вы прекрасно справляетесь, – ответил я.

– Нам надо уходить.

– Мы вас отсюда вытащим.

Она крепче прижала к себе Рамблу и начала баюкать быстрее.

– Нас обеих.

– Конечно.

– Я серьезно.

– Я тоже, Ри. Вы ведь ее единственная мать.

Она внимательно посмотрела на меня и сказала так, словно увидела меня впервые:

– Вы. Держите меня.

Мать прислонилась ко мне, но дочка закричала еще громче, крупные слезы текли у нее из глаз, чередуясь с судорожными всхлипами, слизь из носа капала мне на рукав.

Ри продолжала механически укачивать ребенка.

– Тише, тише, детка, тише, тише, детка…

Я сосредоточился на словах Майло: он позвонил в 911, вызвал спасательную бригаду, особо оговорив инструменты для распиливания кольца, объяснил все про ситуацию освобожденных заложников. Потом набрал номер лейтенанта из полицейского участка в Ван-Найсе.

Рамбла рыдала не переставая.

Когда мы услышали вой приближающейся полицейской сирены, Ри сказала:

– Какой прекрасный звук.

Когда обеих жертв похищения увезла прочь завывающая «Скорая», армия экспертов набилась и в дом, и в гараж, превратив участок Нибов в место преступления.

Майло и я вернулись к его машине. Прислонившись задом к капоту и пиная шину так, как он совсем недавно пинал стенку гаража, мой друг набрал номер Мо Рида.

Тот сказал:

– Я не стал звонить тебе, лейтенант, потому что после лошадей она поехала не домой, а в Бербэнк, в заведение Мари Каллендер, где сейчас ест ланч. А я пока решил воспользоваться возможностью и заглянуть в ее машину. Она, конечно, грязнуля, но никаких детских вещей и вообще ничего странного я там не нашел.

– Она ест одна?

– Пока да. Я слежу за ней с парковки, если к ней кто-то присоединится, я увижу.

– Как только будешь готов, бери ее, Мозес.

– Да ты что? – сказал Рид. – Значит, вы нарыли доказательства?

– И доказательства, и вообще все, что угодно. – И Майло посвятил его в детали.