Игорь Яснов - Мажор. Возврата быть не может

Маше стало так страшно, что она уже не понимала, что нужно говорить, а чего бояться. Сейчас в ее представлении было два мира: один — темный — здесь, в аптеке, со страшным вооруженным человеком, который убил охранника, и другой — светлый — за стенами, за окнами, где был ее дом, где ее дочь…

— Отпустите нас, — заплакала Маша, как плакала в детстве — от безграничной обиды, что ее не понимают.

— Замолчи! — грубо оборвал ее Топилин.

— Мне дочку скоро из сада забирать — отпустите, пожалуйста.

— Замолчи, сказал! — снова рявкнул мужчина и вдруг встал и пошел к Маше.

Девушка замерла от ужаса, не зная, чего ожидать от этого страшного человека. Топилин вытащил из кармана рулон скотча, оторвал кусок и заклеил Маше рот.

— Сынок, не бери ты грех на душу, — стала просить старушка с дивана, жалобно глядя на связанных людей. — Отпусти людей. Хочешь, я останусь? Я бабка старая, мне все равно на тот свет пора. А их отпусти.

— Не могу, бабуля, — уверенно заявил Топилин. — Они же мне не верят. Думают, я с ними шутки шучу.

— И что, — глухим голосом спросил мужчина в куртке, — в самом деле убивать нас начнешь?

— Извини, земляк. Иначе никак, — спокойно ответил Топилин.

Даня взял рацию и из машины стал с листка передавать данные:

— Мария Стрижевская, двадцать восемь лет, работает в этой аптеке уже два года, разведена, есть дочка четырех лет. Диктую номер: 89231113073.

Вика снова взяла телефон и набрала этот номер.

Когда у Маши зазвонил телефон, она закрыла глаза. Ведь этот человек мог сейчас убить ее, решив, что она сама пыталась связаться с кем-то за пределами аптеки. Топилин прислушался, потом подошел к девушке и вытащил из кармана телефон.

— Надо же — догадались! — сказал он и нажал зеленую кнопку вызова: — Слушайте меня. Начнете ломать дверь — убью заложников! Начнете стрелять — убьете их сами.

— Никто ничего не ломает, — ответил ему мужской голос. — Я поговорить хочу.

— Ты — это кто?

— Подполковник Пряников. Ты бы тоже представился, а то некрасиво как-то.

— А я не скрываюсь, — почти спокойно ответил мужчина. — Топилин Василий Васильевич, сорок пять лет, прописан — Грибоедова четырнадцать, квартира семь.

Стоявшая рядом с Пряниковым Вика сразу передала Дане по рации, чтобы он пробил этот адрес и фамилию человека.

— И какие у тебя, Василий Васильевич, требования? — спросил Пряников, пытаясь понять, есть у него контакт с этим человеком или нет.

— Привезите сюда министра здравоохранения.

— Может, заместителя будет достаточно? — скрыв свое изумление, предложил Пряников.

— Нет. Только министра. У тебя есть два часа, подполковник. Если министра не привезешь, я начну убивать заложников. Время пошло, — закончил Топилин, положил трубку и сел на стул около окна, наблюдая за действиями полиции снаружи.

Даня подбежал с распечаткой в руках и сунул ее Пряникову. Андрей Васильевич стал быстро читать информацию с листа:

— Майор Топилин, танкист, комиссован. Работает в автосервисе слесарем, так… Соколовский, Аверьянов — быстро в сервис, узнайте, что там за проблемы у этого Топилина, вдруг на работе в курсе. Пулей, Соколовский. Я попробую его заболтать, но хрен знает, получится ли долго…

Топилин спокойно смотрел на улицу, как там бегали люди в гражданском, как полицейские обносили участок улицы напротив аптеки лентой. Смотрел, как собирались зеваки и их оттесняли к соседним домам. Он всего этого ожидал, был спокоен и решителен. Поднявшись со стула, он подошел к убитому охраннику и забрал у него рацию.

Директором автомастерской оказался невысокий упитанный мужчина лет пятидесяти в чистом комбинезоне и с лысеющим черепом, который он все время поглаживал от волнения рукой. Услышав, что натворил его работник, он даже вспотел, но отвечал обстоятельно, без нервов:

— Короче, после того как жена сбежала и оставила его с сыном, Василич пить начал. Так накидывал, что из армии его отфутболили. Он пить-то бросил, а поздно уже… Вот в сервис и устроился. Танкист же, технику знает.

— Нормально себя вел? — спросил Соколовский.

— Нормально — до тех пор пока у него сын не умер.

— Умер? А от чего умер?

— Болел чем-то, ему лекарства прописали, а они не помогли. То ли паленые, то ли еще чего… Василич особо не рассказывал.

— А когда умер сын?

— Да с месяц тому назад.

— Понятно теперь, зачем ему министр здравоохранения, — повернувшись к Жеке, сказал Соколовский. — Быстро выясни, отчего умер сын, какие конкретно лекарства принимал, ну, ты понял. Я свяжусь с нашими, узнаю, что там у них.