Игорь Яснов - Мажор. Возврата быть не может

— Что вы хотите этим сказать, молодой человек? — продолжал хмуриться Рогалев.

— Где этот ваш Хвиницкий?

— Где-то здесь, в лаборатории. Но Денис не мог…

— А вот сейчас и узнаем, мог он или не мог, — не вытерпел Аверьянов. — Игорь, я притащу его сюда?

— Давай.

Снова зазвонил телефон, и угрюмый голос Пряникова раздался в трубке:

— Игорь? Заложник погиб. Что у тебя? У нас еще час, потом я вынужден буду дать команду на штурм. Игорь, еще раз: остался час, уже даже меньше часа. Я надеюсь, что ты знаешь, что делаешь. Поторопись.

Второй мужчина, пожилой, с глубокими складками морщин возле рта, хмуро глядя на Топилина, сказал ему:

— Зря ты, мужик. Еще был шанс все исправить, а теперь капец.

— Я же с самого начала говорил, что я серьезно! С самого начала! Кто-то должен пострадать, иначе толку не будет. Они иначе не понимают, пока кровь не прольется.

— Вот господин Хвиницкий. — Жека втолкнул в лабораторию высокого молодого мужчину в дорогих очках. — Я его по пути поспрашивал — говорит, не в курсе. Просто работал в поте лица.

— Кто вам платит за фальсификацию документов? «Докторфарм»?

— Никто не платит. Я фальсификацией не занимаюсь, — встал в позу Хвиницкий. — Семен Палыч, что у нас творится? Меня хватают, у меня там центрифуга включена, идет процесс! Вы с ума сошли? Я кандидат наук!

— Жека, бери кандидата, едем в «Докторфарм», — забирая журнал дежурств, сказал Соколовский. — Очень быстро едем.

Совещание у главы компании «Докторфарм» было в самом разгаре. Сам глава, господин Дементьев, обрюзгший седой мужчина, говорил своим партнерам и подчиненным в большом зале:

— И про индийские поставки. Нам предлагают целый ряд биологически активных добавок, которые можно впаривать в аптеки при хорошей рекламе. Я думаю, что…

В этот момент двери зала для совещаний распахнулись и Аверьянов буквально втолкнул туда Хвиницкого в наручниках. Следом вошел Соколовский. Замыкала процессию возмущенная секретарша:

— Олег Дмитриевич, я не виновата, я сказала, что нельзя, а они не слушают!

— Полиция, — громко и веско объявил Соколовский, подсунув под нос Деменьтева удостоверение.

— Вы что себе позволяете? — возмутился глава компании, нисколько не впечатленный документом. — Я сейчас позвоню куда следует!

Дементьев снял трубку, но Соколовский резко смахнул телефон со стола:

— Вы едете с нами. Быстро!

— Я никуда не поеду! — перешел почти на фальцет возмущенный Деменьтев.

— Жека, план Б, ответственность беру на себя, — сказал Соколовский.

Аверьянов молча вытащил из кобуры под курткой пистолет и со щелчком взвел курок.

— Вышел и пошел! Хвиницкий все рассказал, — показал рукой на дверь Соколовский.

Пряников с сожалением посмотрел на часы.

— Не успел Соколовский, — прошептал он и поднес к губам рацию: — Вика, вырубайте освещение. Группа захвата выдвигается по моей команде.

В этот момент через оцепление к аптеке вылетела машина Соколовского. Вместе с Жекой они вытащили из машины Дементьева и Хвиницкого.

— Что он делает? — Пряников поднял руку и закричал на всю улицу: — Игорь, назад! Группа захвата, остановить операцию! Немедленно!

Аверьянов держал привезенных Дементьева и Хвиницкого, а Соколовский подошел прямо к дверям аптеки.

— Эй, Топилин! — крикнул он. — Открывай лавочку. Я тебе кое-что получше привез, чем твой министр.

— Оружие бросьте, — велел голос из аптеки.

— У меня нет, — сказал Соколовский и посмотрел на Жеку. Тот помедлил, потом вытащил свой пистолет и положил на асфальт.

Соколовский открыл дверь и втолкнул Дементьева внутрь. Следом Жека затащил Хвиницкого, у которого подкашивались ноги. Пряников услышал только вопль Дементьева: «Помогите», потом дверь закрылась.

Прижатый к стене признанием и документами о сертификации, а тем более напуганный двумя окровавленными трупами, Дементьев не выдержал и стал оправдываться:

— Это же не яд, это безобидные вещества! Глюкоза, мел, красители…

— Но они не лечат, — ледяным тоном сказал Топилин. — И мой сын умер.

— Я не виноват, — тонким голоском выкрикивал Хвиницкий, — он мне платил, я только бумажки подписывал! Я не хотел, чтобы кто-то умер!

— Я готов заплатить любые деньги за моральный ущерб, — почти шепотом стал убеждать Деменьтев.

— Заплатишь. За все заплатишь, — пообещал Топилин.

— Эти двое уже никуда не денутся, — сказал Соколовский. — Давай-ка остальных выпустим, а?

— Что? Верно. Идите, идите, — кивнул Топилин.