Василий Добрынин - Что такое ППС? (Хроника смутного времени)

— Как?

— Мутное дело. Славик три дня психовал. Мы же деньги в руках держали. А Вы…

— Я полчаса, без учета дороги, вам дал, чтобы вы подержали, всплакнули над ними, и на таможню слетать успели. Что, мало?

— Как раз угадали! В общем, может быть, у него сейчас денег мало, или очень нужны, но решили они вдвоем, сами, с Виталиком. Тот потом бы узнал, — напарник — ну так и что? Шум поднял? Муть это все, — не поднял, проглотил бы и сел, голым задом! Да Вы не поймете.

— Пойму. Теперь ты разберись. Сорок вы там, в первый раз, «наварили»; семьдесят — возле аэропорта, — не спорь, — я знаю! Больше сотки, в общем, своими мозгами, Виталик со Славиком, «наварили». И о вас не забыли. А дальше? А дальше все — исчерпался бизнес! Заходик бы сделать, дай бог, хорошо, — и хватит! Пока слишком плохо не кончилось. Риск — ты теперь это понял! А я перекрыл вам границу. Вы проиграли! Вчера был последний аккорд! Больше бы вы не играли. Уразумел?

Синебрюх не решился спорить.

— А ты вдумайся: Славик меня хотел спать уложить «по-любому!».

— Да, — подтвердил Смнебрюх.

— А что это значит? Не думал? Не догадался? Нет?

«Синий» не понимал.

— На кладбище ленточки не приходилось читать: «Спи, дорогой, спокойно»?

— Вы что? — побледнел Синебрюх.

— Доходит? А ты вот, Иван Петрович… Подельник бывший, свидетель опасный, — ты был им нужен?

— Ни фига себе!

— А «Красный»?

— Боже…

— Не слышу?

— Я сказал: боже…

— Я про аэропорт не слышу!

— Виталик там был, в салоне. Он деньги собрал, документы. И с ним его друг, из деревни, я понял: наверное, кум. Никогда его больше не видел. А останавливал Славик. Вьетнамцы, — мы так подумали, — все равно его не разглядят.

— А Виталик что, в гриме был?

— Ой, зачем? Он не боялся. Вообще не боялся! Потом, если кто-то и показал на него — не поверил никто бы.

— Чего так?

— Да он же у этого — знаете Вы — депутат, у Лахновского?

— Думаешь, что говоришь?

— Да что думать, я знаю, что он депутат у него.

— Депутат у Лахновского?

— Да!

— Это кто же тогда Лахновский — Верховная Рада?

— Ну, да…

— Ну, хорошо, не парься, ты напиши только правильно. Депутат — Лахновский; Виталик — помощник народного депутата.

— Ну, Вам виднее.

— А вчера Краснокутского кинули тоже?

— Нет. Он сам не поехал. Не захотел. Уперся. Предчувствие, говорит: не поеду!

— Так. Что о Виталике знаешь: фамилию, адрес?

— Совсем ничего. Фамилии даже не знаю. Все они как-то: Виталик, Славик; в автобусе был, вот и вспомнил — Юрчик. Не взрослые люди — детсад.

— «Рено» у Виталика?

— Да, «Рено», черный.

— Вот теперь все, что мне рассказал — пиши.

Потемкин взял трубку. Телефон зазвенел у полковника Цупова.

— Товарищ полковник, мне повезло, что застал Вас. Потемкин тревожит.

— Что хотел, говори, Потемкин, да быстро, тут не до тебя!

— Явку с повинной примете?

— Что?

— Явка с повинной нужна? По Краснокаменке? Свежая, только созрела.

Пауза, каплей громадной, повисла в воздухе.

— У тебя?

— У меня. Приезжайте, пока не остыла.

— Держись, я приеду, Потемкин!

Дав отбой, Цупов снова взял трубку:

— Дайте «Тантал»! Командир роты? Птицын? Полковник Цупов. Знаешь такого? Так вот, слушай меня, подполковник! Потемкин с оружием? Да? Вот что, мы скоро приедем, а ты, под любым предлогом разоружи Потемкина. Под предлогом, ты понял! Есть голова — ты думай. Ни в коем случае не заходи напрямую — стреляет проворно! И проследите, чтоб он — никуда. Надо, чтоб он нас дождался. Но больше — ничего. Без самодеятельности. Выезжаю сам. Ясно? Действуй, командир!

— Гаркуша! — позвал полковник, — Владимир Иванович, едем. Отступника время пришло навестить.

«Да хоть бы еще, — кладя трубку, взмолился, подумал ротный, — хоть бы еще позвонил кто-нибудь!». Лучше бы позвонили, дали задание, что-то другое, чтобы он понял, что этот приказ — ошибка…

«О, это счастье, — подумал он, — что я не включил динамик!». И покосился на зама.

— Что там? — спросил тот.

— Ничего. Я к Потемкину прогуляюсь.

— Привет передай.

— Передам, — сказал ротный, и достал пистолет. Крутанул до предела колесико громкости радио, и под столом привел пистолет в готовность.

— Ты чего? — изумился зам.

— Да, так, не в ту сторону крутанул, — подполковник убавил громкость. «Спать ложился, — подумал он, — Земля, как обычно, нормальной была. А сейчас — опереться не на что!».

Понять что-либо по обстановке, возможности не было. И «Рисковать, — решил он, — я могу только сам!».